крыш, толпа собралась на мосту, кичливые Часы Комонота на другой стороне площади показывали «десять дней», голые деревья вдоль реки раскачивались на ветерке. Больше я ничего не заметила.
Я снова посмотрела на Орму, который теперь осматривал землю, словно что-то уронил. Я решила, что он потерял монетку, но нет.
– Куда она ушла? – спросил он.
Девочка исчезла.
– Что она тебе отдала? – спросила я.
Он не ответил, осторожно спрятав предмет за шерстяной камзол для похорон, мой взгляд скользнул по шелковой рубашке под ним.
– Ладно, – сказала я, – можешь не отвечать.
Он казался озадаченным.
– У меня нет намерений не рассказывать тебе.
Я медленно вздохнула, пытаясь не сердиться на него. В это самое мгновение на Соборном мосту началась потасовка. Я глянула в сторону криков, и мой желудок болезненно сжался: шесть человек с черными перьями на шляпах – сыновья святого Огдо – встали полукругом у какого-то бедняги рядом с перилами. Люди слетались на шум со всех сторон.
– Давай вернемся обратно в здание, пока все не затихнет, – сказала я, хватая Орму за рукав на секунду позже, чем было нужно. Он заметил, что происходит, и стал быстро спускаться по ступенькам к толпе.
Парень, прижатый к перилам моста, был драконом. Я заметила серебряный блеск колокольчика со ступеней собора. Орма пробирался через толпу. Я пыталась держаться ближе к нему, но кто-то толкнул меня, и я вылетела вперед, туда, где сыновья Огдо размахивали дубинками перед съежившимся саарантрасом. Они повторяли слова Проклятия святого Огдо против Зверя: «Да будут прокляты твои глаза, червь! Прокляты твои руки, твое сердце, твое потомство до конца дней! Все святые проклинают тебя, глаз Небес проклинает тебя, каждая твоя змеиная мысль да обратится для тебя проклятием!»
Мне стало жаль дракона, когда я увидела его лицо. Он был юным новокожим, худощавым и растрепанным, с пустым взглядом, весь состоящий из острых углов. На его желтоватой щеке вздулась серая шишка.
Толпа выла за моей спиной, как волк, готовый наброситься на любые кровавые кости, брошенные сыновьями. Двое вытащили нож, третий достал из кожаного жилета цепь. Он угрожающе раскачивал ею позади себя, словно хвостом, так что она клацала по брусчатке моста.
Орма пробрался вперед, чтобы его увидел саарантрас, и показал на серьги, чтобы напомнить ему, что нужно делать. Новокожий не шевельнулся. Орма потянулся к одной из своих и активировал ее.
Серьги драконов были чудесными изобретениями, помогающими им видеть, слышать и переговариваться на расстоянии. Саарантрас мог позвать на помощь, или за ним таким образом могли присматривать старшие. Однажды Орма разобрал серьги, чтобы показать мне: это всего лишь механизм, но большинство людей считало, что они от лукавого.
– Ты откусил голову принцу Руфусу, червь? – крикнул один из сыновей, мускулистый лодочник. Он схватил новокожего за тонкую руку, словно хотел ее сломать.
Саарантрас извивался в своей плохо сидящей на нем одежде, а сыновья отпрыгнули, словно крылья, рога и