откуда выглянул наконечник арбалетного болта. Пеллегрино был отменным стрелком, поэтому Ансельмо безбоязненно отодвинул засов, распахнул входную дверь и быстро отступил в сторону, чтобы не загораживать цель.
В дверном проеме появился богато одетый мужчина средних лет. Позади него виднелся вооруженный слуга – скорее, телохранитель, – который держал в руках объемистый тяжелый мешок. Мужчина был незнаком меняле, но на лице Абрахама засияла приветливая улыбка – словно он встретил старого доброго друга.
– Синьор, прошу вас, входите! – елейным голосом проблеял меняла, и купчина (а в том, что его новый клиент принадлежит к торговому сословию, у дель Банко не было сомнений) неторопливо прошествовал к «банко», где его уже ждало креслице, услужливо поданное Ансельмо.
– Томазо Грассо, – представился купец с таким видом, будто он по меньшей мере был сенешалем[53].
Это имя для Абрахама было смутно знакомым, и он вспомнил, кто такой Томазо Грассо. Подсказку дал ему длинный шрам на левой щеке, который, на удивление, совсем не портил облик купца, а придавал ему мужественный, воинственный вид.
Томазо Грассо в большей степени был пиратом, нежели купцом. Торговля и грабеж в купеческой среде нередко шли рука об руку. Если грабительская операция заканчивалась неудачно, купец готов был торговать или обменивать заранее припасенные товары на нужные ему вещи. Но ежели чисто торговая поездка не давала желаемых плодов, купец-пират мог просто-напросто ограбить местных жителей.
Купцы, не брезговавшие разбоем, всегда находились начеку. Отправляясь в путь по торговым делам, они подвергали себя множеству опасностей и лишений. Морские путешествия были очень рискованными: тут и «морская болезнь», и бунт вечно недовольных матросов, и шторма, ежегодно отправлявшие на дно десятки купеческих судов. Купец, чьи товары после крушения судна волны выбрасывали на берег, был вынужден уступать свое добро местному феодалу, в неволю к которому могли попасть и спасшиеся люди.
Не меньше трудностей испытывал купец, передвигавшийся по суше. Дороги чаще всего находились в плачевном состоянии. Проложенные по глинистой или болотистой почве, после каждого дождя они превращались в грязную топь с бесчисленными рытвинами и ямами. Лошади проваливались в них по грудь, а повозки вязли по ступицу. Большинство рек приходилось преодолевать вброд, рискуя испортить товары. Каменные или деревянные мосты встречались крайне редко, а за проезд по ним приходилось платить дорожную пошлину и «мостовые» деньги.
Но даже уплата всех этих денег не защищала торговые караваны от нападений и грабежей. Сельская местность кишела беглыми солдатами и бродягами. Всякий путник мог подвергнуться нападению разбойничьих шаек, особенно если при нем было много денег или товара. Да и прибывшего к цели своего путешествия купца ожидал далеко не радушный прием. Во многих городах местные ремесленники сами торговали своими изделиями, а товар приезжих негоциантов скупался лишь оптом, в ограниченном