вышла из подъезда слегка ошеломленная. Она не представляла, что так можно так ненавидеть собственную маму. В Юлиной семье родители и две сестренки всегда любили друг друга, жалели, помогали. Если случались какие-то неприятности там – во внешнем мире, то у себя дома они всегда могли рассчитывать на сочувствие и поддержку.
Неожиданно к ней подошел Вадим, который, как оказалось, дожидался её в тенечке на лавке у соседнего подъезда.
– Я решил тебя подождать. Ну как? – спросил он. – Рассказала тебе бабанька о войне?
– Ага, как солдаты в войну капусту солили, – ответила Юля, непривычно тихая и задумчивая. Помолчав, спросила: – Почему её так обижают родные?
– Не знаю, – ответил Вадим, не удивившись вопросу. – Бабушка очень любила своего сына, моего папу, а дочку, наверное, не любила. Но это так, версия. Просто я помню, что с папой у бабушки были очень хорошие отношения.
– Вадим, забери её к себе, – умоляющим голосом обратилась к другу Юля. – Ей там плохо!
– Мы предлагали, она не хочет. Квартира однокомнатная, вдвоём нам будет тесно. Она всё время повторяет: «Ты скоро женишься». А здесь у неё всё-таки своя комната.
– Невыносимо так жить!
– Ты не думай, что бабка с дочкой из-за квартиры разругалась, из-за того, что бабка мне эту квартиру отписала. Когда дочка к себе бабаню забирала, ни о какой квартире ещё и речи не было, а они уже постоянно ссорились, – оправдывался Вадим. – И потом, когда бабушка уже сказала нам, что хочет квартиру мне оставить, мама спрашивала: может, тете Тоне, у них двое детей. Бабушка сказала: они богатые, сами купят.
Некоторое время Вадим и Юля шли молча.
– Ты знаешь, сколько ей лет? Думай, что хочешь, а я боюсь с ней один жить. Вдруг проснусь утром, а она мёртвая. – Неожиданно Вадим привел новый аргумент и, поймав презрительный взгляд подруги, покраснел.
– Надо с кем-то посоветоваться, – решительно сказала Юля. – Я просто не могу так всё оставить. Как-то ей, наверное, можно помочь!
Они медленно двигались по улице. Вадим украдкой посматривал на девушку – такой серьёзной и такой грустной он её еще не видел. Ему даже показалось, что она стала старше.
– Давай зайдем в церковь, – неожиданно предложила Юля. – Может, нам священник что-нибудь посоветует.
Церковь стояла в стороне, в тени окружавших её деревьев, маленькая и изящная, как шкатулка из белого камня.
Юля и Вадим поднялись по ступенькам, открыли высокую дверь, вошли внутрь и оказались после яркого солнечного света в полумраке и тишине, здесь стоял особый запах – свечей, ладана и человеческого дыханья. Служба давно кончилась, и сейчас в церкви никого не было, только средних лет женщина в белом платочке вышла с ведром и шваброй из какой-то двери.
– Извините, мы бы хотели поговорить со священником… – обратилась к ней Юля.
– Здравствуйте. Батюшка занят, сейчас к вам не выйдет. Приходите на службу, в пять часов, после службы пообщаетесь.
Наверное, лицо у Юли стало ещё более грустным,