пальцем в экран роскошного плазменного «Панасоника». – Не бойся – твой диктор не захлебнется плазмой. Каждые полчаса передают одно и то же.
Альбац не стал в очередной раз напоминать, что смотреть мировые новости – это часть его работы. Информация – луч света. Если выключить его, придется идти в потемках, на ощупь.
– Ты говорил, не стоит пороть горячку, – напомнил Антон. – И что дальше?
Штерну пришлось с минуту настраиваться на продолжение разговора, и он, невольно сравнив себя с ресивером, выругался. Он ошибся, думая, что Антон решит менять, как перчатки, страны пребывания и ни один киллер, какого бы высокого класса он ни был, не успеет за ним.
Альбац на деле не раз доказывал, что является мастером уходить от слежки, однако до сей поры за ним гонялись лишь для того, чтобы запрятать за решетку – неважно, сколько он проведет за ней, неделю, две, месяц. Но не долго. Сейчас же его заказали в Москве и подключили к этому Службу внешней разведки. Да, агрегат ФСБ – СВР мощный, кивал Антон в такт своим мыслям, ничего не скажешь, но жрет слишком много и стоит дорого. Большой джаз-оркестр, утративший основной принцип – не что играть, а как играть. По большому счету они все делают наоборот.
Вторая причина спокойствия – его «крыша» в Федеральной службе безопасности. Его бы оповестили о готовящейся акции – это раз. Не дали бы ей развернуться – это два. И три – крайний случай, противоположность двух первых. Тогда бы его ждала ловушка гораздо хуже той, в которую попал третий секретарь российского посольства Борис Рощин, и называлась бы она свинцовой. Или тротиловой, разницы никакой.
Альбац пытался разобраться, кого и по какому поводу он разозлил так сильно, что его решили избавить от долгой и утомительной процедуры полировки скамьи подсудимых. Что-то связанное с Россией? Но он не замахивался на Россию – он начинал с нее. Он снабжал оружием антиправительственные группировки Анголы, Сьерра-Леоне и режима Чарльза Тейлора в Либерии. Он и «аффилированные с ним компании» вели операции в Камеруне, Демократической Республике Конго (бывшее Бельгийское Конго), Республике Конго (Браззавиль), Кении, Ливии, Руанде, ЮАР, Экваториальной Гвинее, Уганде и еще нескольких странах.
А в Дании, очень демократической стране, Антон чувствовал себя уверенно. Он позволял наблюдателям ООН спокойно наблюдать за ним, обнародовать факсимиле первой страницы его российского паспорта, действительного по январь 2003 года, страничку паспорта гражданина Израиля, подданного еще двух стран. На то, чем он занимался, доказательств не соберешь: чтобы поездить по многочисленным странам, где он оставил свои следы, опросить одних и удостовериться в смерти других, потребуется не один десяток лет. Его деятельность скрутилась в такой клубок, что распутать его не представлялось возможным.
А Штерн тем временем пошел по второму кругу: тайник с оружием, группа профессионалов… Распалился настолько, что, похоже, не заметил, как остался один: Альбац перешел на кожаный представительский диван, стоящий в центре комнаты.
Телевизор