в старика.
Там, где небу не хватает света,
Все, о чем я Бога не просил…
Осень – наша первая примета,
Но в нее поверить нету сил.
В синие простыни ночь завернулась,
И, как лунатик, по крышам, легка,
В самую раннюю юность вернулась,
Чтоб на рассвете хлебнуть молока.
Кто поманил ее в дальние дали?
Кто затянул этот сладкий мотив?
Первое правило терпкой печали:
Не обернешься – останешься жив.
Не притворяйся, не корчи героя,
Ангелы в небе играют в лото,
Правило крепко запомни второе:
Смерть молока не заметит никто.
Первой любви обретайте цветенье,
И растирайте меж пальцев пыльцу.
Ночь превратилась в большое растенье,
Это растенье ей выйдет к лицу.
Падшие ангелы – новые дети,
Чей легкокрылый сомнителен труд,
Синюю простынь найдут на рассвете,
Передерутся и в клочья порвут.
Что ожидает нас в области райской?
Пылью столетий Аид занесен.
Правило третье узнать не старайся,
Пей молоко и забудь обо всем.
Москва подбирается к сердцу,
Не зная, что время ушло,
Ты держишь стеклянную дверцу,
А ветер терзает стекло.
И я в этом ветре как профиль
Той жизни, которой не жить.
Послушай, старик Мефистофель,
Не хочешь ли крылья сложить?
Не хочешь ли в шашки со мною
Сыграть посредине пути,
Я счастье ищу продувное,
Но ветер всегда впереди.
Москва с Воробьевых спустилась,
И влезла на башни Кремля,
Еще ты со мной не простилась,
Но сжалась от боли земля.
И в дамки продвинулась шашка,
И траурно взвизгнула медь,
И небо как теплую шапку
На голову впору надеть.
Забудь Мефистофеля козни,
Пусть крылья пылятся в углу,
Ведь теплые губы так поздно,
Так сильно прижались к стеклу.
Вся жизнь моя перед тобой подробно
На звездной карте в предпоследний час,
И как бы небо ни было огромно,
Моя любовь огромней в сотни раз.
Не принимай моих импровизаций,
Ты не растопишь в волчьем горле ком,
Такой большой любви откуда взяться
В года припорошенные снежком?
Она из тех шагов, что слышал ночью
На ранней, на мальчишеской заре,
Она из тех стихов, что рвутся в клочья
И сыпятся на радость детворе.
Она влетает в форточку, и если
Ты хочешь знать, как пересилить страх,
Свернись в клубок в огромном старом кресле
И звездный атлас подержи в руках.
Ты из него узнаешь, как немного
Осталось счастья в звездной пелене.
Меня, как волка, снова кормят ноги,
И птицы носят память обо мне.
Дожди