челку, подвела чуть-чуть губы и приготовилась к встрече.
Эта встреча не предполагала ни радости, ни удовлетворения. Но она должна была состояться.
После разлуки с любимым Елена Васильевна страдала долго и тяжело. Кровоточащая рана затянулась, но боль не проходила. Шли годы. Ей уже было 49, когда в гостях у своих друзей она оказалась за столом рядом с молодым человеком лет 30–35, обаятельным и умным, ухоженным до лоска, умеющим разговорить и увлечь. Он галантно ухаживал за Леночкой – он сразу осмелился называть ее именно так, потом стал настойчиво предлагать себя в роли провожатого. Он был очень мил, внимателен, но Елена наотрез отказалась и домой ее подвезли друзья.
Через несколько дней новый и недолгий знакомец позвонил и предложил встретиться. Елена удивилась, где он раздобыл номер ее телефона, и отказалась от встречи деликатно, но очень твердо. А еще через несколько дней, выйдя за ворота клиники, она увидела перед собою этого человека, с букетом цветов, улыбающегося безмятежной улыбкой, как будто бы он встречал если и не собственную жену, то, по крайней мере, невесту.
Елена вышла вместе с приятельницей; пока машина была на профилактике, они вместе ездили на общественном транспорте. Неожиданный кавалер смело шел навстречу, вручил Елене цветы, приветливо поздоровался с ее спутницей, но тут же продемонстрировал, что она его больше не интересует, повернувшись к ней спиной и обращаясь только к Елене с предложением подвезти ее до дома.
– А, может быть, заедем и посидим где-нибудь за бокалом вина или чашечкой кофе?
И нагло, как будто был давно с нею знаком, поцеловал Елену в щеку и стал называть «Ленок, Аленочка» – она с детства ненавидела всякие преобразования своего имени и никому не позволяла себя называть Лену сей, Ленком… Ее покоробила эта вольность обращения, в голове искрой мелькнула мысль: от этого типа нужно избавиться сразу и навсегда.
Но неожиданно появившийся ухажер был настойчив. Поняв, что прыгнул слишком высоко, и увидев в глазах Елены холод и отчуждение, он переключился на спутницу Елены, стал популярно объяснять, что в транспорте в час пик толкотня и давка, что его услуга никого ни к чему не обяжет. А приятельница Елены, приняв мужчину за давнего ее знакомого, откровенно обрадовалась, что хоть сегодня не нужно будет трястись на маршрутке, потом втискиваться в вагон метро, совершать двойной переход через лестницы и длинные душные проходы.
– Ну, Леночка, соглашайся, быстро доберемся, себя побережем. Вот спасибо вам, молодой человек. Кстати, а как вас зовут?
Мужчина назвался по имени, в свои 35 лет он не считал нужным при знакомстве называть отчество, упрощал, так сказать, общение.
Очень Елене не хотелось пользоваться его услугами, но под просящим взглядом своей спутницы она согласилась.
Внутреннее чутье шептало ей: остерегись этого навязчивого и напористого доброхота! И чтобы не подъезжать к своему дому, она вышла из машины за целый квартал раньше, сославшись на необходимость куда-то зайти и кого-то