твой шанс.
Последовала пауза, я больше ни о чем не спрашивал, только ждал, когда прозвучит последнее его слово. Жора тоже молчал.
– Определенно? – спросил я.
– Можешь не сомневаться, – сказал он.
Я ясно увидел небесную синеву его глаз с характерным прищуром, улыбающиеся морщины по углам, почесывание средним пальцем левой руки спинки носа… Жора наступал. Сопротивление было бессмысленным. Власть его убеждения подчинила меня.
Через полчаса за мной приехала генеральская «Волга».
– Ты готов? – спросил Жора.
Я всегда был готов к его неожиданностям. К чему теперь?
Все эти таскания по дачам, пивным, по мальчишникам и симпозиумам не приближали ни на шаг меня к цели. Я искал во всем этом хоть какой-то смысл, объяснение происходящему, оправдание бесцельной трате драгоценного времени и не находил. Жора же находил смысл во всем: и в бессонных ночах, проведенных на какой-то загородной пирушке, и в чистке гнилой капусты (его попросили и он не отказал) на какой-то овощной базе, и в игре в теннис, которая не приносила ему побед. Он искал себя в водовороте событий, не разделяя поступки на главные и второстепенные, не ставя перед собой ни задач-минимумов, ни максимумов, не расшаркиваясь ни перед сиюминутностью, ни перед вечностью.
Он ввалился ко мне:
– Хватит дрыхнуть, поехали…
Мы приехали на дачу к Брежневу часам к десяти. Прошуршал короткий летний дождь, вскоре выглянуло солнце. Дышалось по-летнему легко, блестел на солнце асфальт, белели стволы берез…
Комендант дачи Олег Сторонов, полненький краснощекий крепыш с бегающими маленькими голубыми глазками, встретил нас подозрительно радушно.
– Кто из вас Жора? – спросил он.
Жора только кивнул и ничего не сказал.
– Я все, все про вас знаю, – торопясь проговорил комендант, – если вам удастся подздоровить шефа, за мной, ребята, не заржавеет.
Он понимал, что и его судьба теперь в наших руках. Нас раздели догола, загнали под горячий душ, затем одели в спортивные костюмы и кеды – спортсмены! Когда я спросил Жору о цели нашего приезда, он коротко бросил:
– Не знаю.
Я знал его привычку никогда преждевременно не загадывать, как развернуться события дня. Нужно просто ко всему и всегда быть готовым. Комендант нервничал, суетился. Вскоре нас сделали садовниками или охранниками, снова переодели, нарядив в зеленую с бурыми амебоподобными пятнами униформу, и указали места обитания – розарий, березовая рощица с отдельными молодыми елями и «там, около забора», на задворках дачи. Мы, новоиспеченные слуги, безропотно подчинялись. Тучки рассеялись, блестело теплое утреннее солнце. Территория дачи была безукоризненно прибрана и ухожена: кустики калины подстрижены и причесаны, гаревые дорожки выметены; казалось, что даже зеленая шелковая травка была свежевыкрашена и стволы берез свежевыбелены, а кирпичная кладка крепостной стены, пылающая огнедышащей красной шершавостью, настороженно шептала нам: «ага, попались, попались…».
– Как