его пошлют куда-нибудь с поручением. Мальчику редко везло. Он был слишком мал, а в таких местах всегда болталась шайка более взрослых и быстрых городских ребят, которые отталкивали Митта и сами брались бежать с поручением. И конечно, они к тому же смеялись над чужаком. Но Митт говорил себе, что он – вольная птаха, это уж точно, и продолжал терпеливо ждать. Это очень ему помогало.
Ночами Митту снились ужасные сны. Например, что Канден снова шаркает на лестнице. А потом дверь распахивалась, и он видел Кандена, повисшего на косяке и медленно разваливающегося на части, как Бедняга Аммет в гавани. «Все погибли», – бормотал Канден, а куски от него все отваливались, и Митт просыпался с криком. И тогда он лежал и строго говорил себе, что не знает страха. Глубокой ночью в это не всегда верилось. Но иногда на крик сына просыпалась Мильда и рассказывала ему разные истории, пока он снова не засыпал.
Рассказы Мильды было интересно слушать. В них царили волшебство, приключения и сражения, а события происходили в Северном Дейлмарке в те стародавние времена, когда еще были короли. Хотя упоминались в сказках не только короли, но и графы, и простые люди тоже. Митт много размышлял о маминых историях. Он знал, что Холанд находится в Южном Дейлмарке, но этот Север, о котором говорила Мильда, казался настолько диковинным, что мальчик даже сомневался в том, существует ли он на самом деле.
– А на Севере и сейчас есть короли? – спросил он как-то раз, чтобы посмотреть на мамину реакцию.
Но Мильда знала о Севере до обидного мало.
– Нет, больше королей нет, – ответила она. – Я слышала, что на Севере у них графы, как и у нас, только те графы – борцы за свободу, каким был твой отец.
Митт не мог понять, как граф мог быть таким. А Мильда этого объяснить не могла.
– Знаю одно: я бы хотела, чтобы у нас снова были короли, – бросила она Митту. – От графов никакого толку. Посмотри на Хадда: мы, простые люди, для него лишь ходячая арендная плата. Стоит любому из нас попасть к нему в немилость, и он бросает такого человека в тюрьму, а то и хуже.
– Но он не может посадить в тюрьму всех! – возразил Митт. – Тогда некому будет ловить ему рыбу и шить одежду.
– Ох, ты – умница! – воскликнула Мильда.
Митт не мог сказать, когда или как это случилось, но во время этих ночных разговоров с Мильдой между ними было решено, что когда-нибудь он отомстит за своего отца и исправит все несправедливости, которые творятся в Холанде.
Наконец Мильда нашла работу в другой швейной мастерской, потому что была действительно очень хорошей вышивальщицей. Им удалось вовремя внести плату за комнату, так что хозяин их на улицу не выставил. Но еды все равно не хватало. Остаток своего недельного заработка Мильда потратила на пару туфель.
– Это ничего, что я их купила? – спросила она. – Я их случайно увидела. Миленькие, правда?
Митт остался бы голодным, если бы Сириоль, суроволицый доносчик, не отправил к ним свою дочь, Лидду, с корзинкой рыбы. Лидда была добродушная двенадцатилетняя толстушка. Она показала Мильде, как готовить рыбу, и ей очень