«О да, много-много». Но когда он пытался выяснить у других Ворон, как долго его не было, в основном они говорили, что не заметили, как он исчез, поэтому не заметили и его возвращения.
Он занял свое место среди них и о большем не просил.
Так Дарр Дубраули, который мечтал попасть в земли, где вовсе нет Ворон, один из всех соплеменников оказался настоящим странником и, не летая далеко, перешел из своего царства в иное, столь далекое, что жизнь и смерть там были другими, а потом вернулся с вестями об этом, если, конечно, можно сказать «вернулся». Дарр считает, что он – первое и единственное создание не из Имра, которое посетило то царство, и хотя вполне возможно, что он заблуждается, Дарр Дубраули – точно первая и единственная Ворона, которая летала Отсюда Туда и обратно с тех давних времен и до сего дня. О том, как эта способность или это бремя досталось ему, он и рассказывает – можно сказать, что эта история и есть он сам.
Глава третья
Прошло еще несколько лет, и Певец из Озерных Людей умер. Хоть он и говорил Людям, что никогда не умрет, что не может умереть, даже если бы хотел, Люди знали, как понимать эти слова: подобно всем почитаемым мертвецам, он навсегда останется с ними, протянет к ним руку из тех мест, где будет отдыхать, и пировать, и странствовать (недалеко, даже близко, совсем близко к ним), и своим касаньем напомнит о почестях, которые ему по-прежнему следует оказывать, и о многих рассказах и реченьях, которые он им оставил; а они, в свою очередь, примут ладони Людей невообразимых, невидимых, еще не рожденных, но ждущих рождения, и один из них вновь станет Певцом, хотя бы отчасти, вернется к ним с новым учением и новой помощью.
Умирал он долго. Смерть еще не подошла вплотную, а он уже предвидел ее. У него было время приготовиться, оставить последние распоряжения, сотворить то, что понадобится Людям, когда он уже не будет с ними днем и ночью.
Нужно было найти и очертить рощи, где следует почитать и удерживать некие своевольные и коварные силы, ведомые только Людям, – Дарр Дубраули заметил, что некоторые из этих мест оказались теми, которых боялась в детстве Лисья Шапка. Его вороний мозг не мог уловить лица и образы, которые Певец и другие Люди вырезали на некоторых деревьях в знак предостережения; но они все равно не предназначались его роду.
Нужно было закончить обучение Лисьей Шапки. Дарр Дубраули знал об этом только потому, что она ему рассказывала, и в этих рассказах он мало что понял; но она проводила в доме Певца долгие дни и, даже когда приходила к Дарру, была с ним иной, не прежней. Усилилось то, что всегда разделяло их: она видела в мире бесконечное множество живых созданий, и все они смотрели на нее, а он видел лишь немногих, и то в обычных телах. Она вышла из того царства, где Дарр ее искал и нашел, но в некотором смысле осталась там.
– Когда думаешь обо мне и говоришь другим обо мне, – сказала она, – не говори больше «она». Говори «он».
Дарр пристально посмотрел на нее с камня на берегу озера. Одежда, которую носили все Люди, различалась у самцов и самок, а ее одеяние было ни тем ни другим.
– А