формальными, профессионально исполняемыми религиозными профессионалами, здесь можно обнаружить то, что осталось от традиционного паломнического ритуала после того, как какой-то его аспект исчез [Coleman 2013: 295], причем эти детали могут быть такими невзрачными и размытыми, что существует риск вообще их не заметить. При этом он, следуя антропологической привычке, предлагает воздерживаться от оценочных суждений о таких остатках, не судить их как несовершенное исполнение некоего «правильного» ритуала. Хотя Коулман пишет о центральных и периферийных (он называет их латеральными) ритуальных практиках, он действительно старается не называть первые правильными, а вторые девиантными. Он пишет о том, что «Уолсингем – это место, где происходит ритуальное действо, но также и место, где ритуал катализируется, возникает, которое намекает на него, превращает в едва различимые метонимические цитаты, становится не только строгой последовательностью стадий ритуального действа, но также цепочками ритуальных ассоциаций, который могут связывать с отдаленными временны́ми и пространственными контекстами» [Ibid.: 303]. Так что паломничество все-таки остается ритуальной деятельностью.
Коулман предлагает сместить исследовательский фокус с рассыпающихся ритуальных форм на ритуальный процесс. Анализ ритуального процесса предполагает, как мы увидим на примере русских православных паломников, обсуждение того, как совершить правильное действие, чтобы достичь желаемого результата (например, сделать из обычной поездки паломническую). В этом заключается основной смысл ритуальной магии: в совершении коллективного правильного действия, соответствующего определенному образцу, признаваемому группой [Байбурин 1990; Engelhardt 2014]. Как мы увидим, именно обучения правильному поведению с указанием на источник легитимации этой правильности (Церковь) ожидают от устроителей паломнических туров их клиенты.
Глава 1
Автобусники
К особенности паломничества в страну Востока принадлежало в числе другого и то, что хотя Братство, предпринимая это странствие, имело в виду совершенно определенные, весьма возвышенные цели… <…> каждому отдельному участнику было дозволено и даже вменено в обязанности иметь еще свои, приватные цели; в путь не брали никого, кто не был бы воодушевлен такими приватными целями…
В мае 2003 г. в петербургском домовом храме иконы Божией Матери «Неупиваемая чаша» при заводе АТИ, известном в православной среде работающим в нем трезвенническим обществом и пожилым уважаемым настоятелем (некоторые считают его старцем), я прочла объявление о паломнической поездке в Псковскую епархию. В объявлении говорилось, что паломники посетят несколько святых мест, включая Пещёрку, где некогда было явление Богородицы с младенцем. Я поняла, что хорошо знаю это место: этнографическая экспедиция Европейского университета провела два сезона в этом районе, и мне был хорошо известен местный религиозный