голод, могу разом съесть коробку кукурузных хлопьев.
Что это промелькнуло во взгляде Кормака? Веселье или презрение? Покраснев от смущения, Милла быстро отвела взгляд. Что заставило ее так поступить? Должно быть, она нервничает. И не мудрено: этот крупный мужчина, казалось, занял собой все пространство в комнате.
– В ванную комнату можно попасть по этому короткому коридору. Ванны там нет – только душ, но вы, наверное, и сами уже об этом догадались. А спальня там…
Милла посмотрела на бельэтаж и повернулась к Кормаку.
– Я знаю… – Она снова покраснела. – То есть, я хочу сказать, что видела ее через окно до вашего приезда.
Почему его глаза так ее волновали? Она заставила себя отвести взгляд и посмотреть на стену.
– Какая прекрасная идея поместить тут в рамочке подробную карту местности! Я только что купила такую же в магазине. Если бы я только знала, что в коттедже она и так имеется…
Кормак негромко кашлянул.
– Студия – под лестницей. Можете взглянуть на нее, если желаете. А я пока принесу ваши вещи.
Он коротко кивнул и исчез за дверью.
Милла зажмурилась и глубоко вздохнула, стараясь убедить себя, что Кормак, резко прервав ее, вовсе не хотел ее обидеть. Разумеется, ему хочется поскорее выгрузить ее вещи и «провести инструктаж», как он выразился. Но его отстраненное обращение все равно ранило Миллу. Хоть он и наследник хозяина поместья, ему не мешает отшлифовать свои манеры.
Милла выбросила мысли о Кормаке Бьюкенене из головы и вспомнила, что должна посмотреть студию.
Войдя, Милла ахнула. Помещение было больше, чем она ожидала, – такое же просторное, как и гостиная. Дневной свет проникал сквозь матовые панели крыши, и в результате получалось идеальное освещение для студии художника.
Когда появился Кормак, неся ее мольберт и стопку холстов на подрамниках, Милла, не сдержавшись, воскликнула:
– Как мне здесь нравится! Такое великолепное освещение!
Прислонив мольберт и холсты к стене, он обернулся.
– Да. Тут все хорошо продумано. – Кормак провел рукой по волосам. – Я уже занес большинство ваших вещей, осталось принести пару коробок.
Перед тем как снова выйти, он на мгновение задержал на Милле свой взгляд, и она почувствовала странное смущение. Может, Кормак хотел что-то сказать? Но, поразмыслив, Милла решила, что это ей лишь показалось. Этот тип не очень-то разговорчив.
Она заправила прядь волос за ухо, снова огляделась и улыбнулась. Какой прекрасный здесь свет, какое ощущается умиротворение! Милла не могла точно сказать, что испытывала в эту минуту – вдохновение или просто счастье оттого, что оказалась в таком чудесном месте, – но внезапно ей захотелось поскорее остаться одной и устроиться тут как дома.
Если она сумеет быстро отделаться от Кормака, то сможет наслаждаться одиночеством, ради которого и приехала сюда.
Милла убирала молоко и йогурты в крошечный холодильник, когда услышала, как Кормак поставил на пол последние две коробки.
– Это