беды.
Она втянула носом воздух и вернулась за стойку.
Макс сидел опустив глаза. Опять, второй раз ему говорят о запахе беды. Сначала Энн в забытьи просила не убивать ее и не сжигать, теперь Уазо говорила о запахе – запахе гари, быть может. Если бы он был трусом по натуре – давно бы сбежал из этого города. Но что толку, куда бы он ни сбежал, он не сможет остановить это безумие.
Уазо принесла маисовый кекс, приготовленный по рецепту ранних колонистов из кукурузной муки, молока и яиц, и медовое масло и присела за стол.
– Уазо, ты ушла с рабочего места, – заметил Спайк.
– Ничего, господин законник, мне и здесь всех видно, – ответила Уазо с усмешкой.
– По-моему, кто-то ищет вас в книжном отделе, – присоединился к шерифу Макс.
Уазо посмотрела на него с нескрываемой жалостью:
– Они знают, где меня найти. А в книгах я не спец. У нас группа консультантов сидит у другого входа – они все знают, на любой вопрос ответят. И мне хорошо – и они при деле. Эта Мишель приехала на работу устраиваться, в Грин-Вейл, так? Его раньше называли Домом душевного покоя, чтоб вы оба знали.
Уазо сняла кошку с плеч и усадила на колени. Ирен с интересом поглядывала на мужчин своими зелеными с золотыми ободками глазами.
– Мы знаем, как называли этот дом раньше, Уазо, но спасибо за информацию, – ответил Спайк.
– Она умерла, эта женщина. Я знаю, я это вижу.
– Кто умер? Что вы видите? – Макс откинулся назад. Ему показалось, что его ударили. Может быть, Уазо сказала и про огонь – а он не услышал?
– Это нелегко – я не могу включить свое видение, как картинку. Надо ждать, чтобы она стала четкой. Но Мишель больше не с нами, – ответила Уазо.
– Уазо, такими вещами не шутят! – ощетинился Макс.
Спайк с аппетитом уплетал свою похлебку, демонстративно не обращая внимания на Макса. Но Уазо припасла кое-что и для него.
– Вивиан, – резко сказала Уазо, нацелив свой указательный палец с ярко-красным наманикюренным ногтем на Спайка. – Как она себя чувствует? Ее младенец благословен, я это чувствую.
Уазо закрыла глаза, подняла подбородок вверх и глубоко вздохнула.
– Тот, другой младенец не мог остаться с нами, он ушел, у него был свой путь. А этот мальчик здесь придется ко двору.
Макс поразился тому, как изменилось лицо Спайка. Ни следа спокойного безразличия не осталось на нем – только тревога и боль.
– Мы не знаем, кто у нас будет – мальчик или девочка, – ответил он. – Спасибо за добрые слова. Осталось ждать несколько недель.
– А теперь слушай меня. – Уазо прикрыла ладонь Спайка своей. – На этот раз все будет хорошо – бояться не нужно. Твой малыш нуждается в энергии – и он возьмет все, что надо, у Вивиан. Она сейчас измучена – но ты сам сказал, ждать не долго. Она не спокойна – думает об ушедшем ребенке. Об этом думать не надо.
Макс знал, что Вивиан на последнем сроке беременности, но ничего не слышал о ее печальной истории. Надо будет выбрать момент и подбодрить ее. А теперь им со Спайком хорошо бы