сегодняшнего дня она не осознавала, что ее усилия воспринимаются совершенно искаженно.
Раздался стук в дверь. Она поспешила распахнуть ее, ожидая увидеть Лу и броситься в его объятия, слиться с ним в страстном поцелуе.
К ее глубочайшему разочарованию, в дверном проеме, как в обрамлении рамы каштанового дерева, стояла Сторми.
Едва взглянув подруге в лицо, девушка произнесла:
– Лу поговорил с тобой, да?
– А ты как узнала?
– Он сам мне сказал, что собирается это сделать. Затем я услышала твои шаги и хлопанье дверок шкафа и решила, что мне лучше вмешаться, пока ты что-нибудь не сломала. – Она улыбнулась дразнящей улыбкой. – И что он сказал?
Максин поджала губы.
– Он утверждает, что я всего лишь поддразниваю его, потому что считаю его безобидным, кастрированным евнухом, так он сказал.
Вздохнув, Сторми пересекла комнату и запрыгнула на широкую двуспальную кровать, утонув в мягких одеялах и матрасах, и уютно устроилась там, поджав под себя ноги.
– А ты объяснила ему, как сильно он заблуждается?
– Я была ошеломлена его словами. Понимаешь, он застал меня врасплох. Я не знала, что сказать. Черт возьми, и до сих пор не знаю. – По ворсистому ковру Макс проследовала к французскому окну и стала смотреть на звезды, сияющие в черном бархате полуночного неба.
– Определенно, тебе нужно объяснить ему, что ты никогда не считала его кастратом. Я имею в виду, если он и правда так думает, это неблагоприятно отразится на его эго.
Некоторое время Макс молча покусывала губы.
– Я знаю, что мне нужно сделать – надеть черную ночную сорочку, ворваться к нему в спальню и продемонстрировать всю серьезность моих намерений.
Оторвавшись от созерцания величественного пейзажа за окном, она направилась к комоду, занимавшему большую часть стены, и достала из верхнего ящика ночную сорочку. Над комодом висело зеркало в виде полумесяца в деревянной раме, и Макс, приложив к груди сорочку, оценивающе воззрилась на свое отражение.
– Макси, а тебе не кажется, что, увидев тебя в этом виде, Лу немедленно помчится назад в Уайт-Плейнс с такой скоростью, словно за ним гонятся черти из преисподней?
Нахмурившись, Максин облизала губы.
– Но я не могу позволить ему и дальше думать то, что он думает.
Сторми соскользнула с кровати, подошла к подруге и положила ей руку на плечо.
– Сильно сомневаюсь, что в действительности он верит в весь этот вздор. В глубине души, я имею в виду.
– Так почему же он…
– Может быть, потому, что так ему проще, – предположила Сторми. – Приказать тебе перестать заигрывать с ним гораздо проще, чем приказать хотеть его. Как ты считаешь?
Макс неохотно кивнула:
– Полагаешь, он знает о серьезности моих намерений, но просто… не заинтересован во мне?
– Тебе такое даже в голову не приходило, милая, но не считаешь ли, что нельзя пренебрегать такой вероятностью?
– Но… но как он смеет не хотеть меня? – Она смахнула