я держалась за Ванькину руку. Не знаю почему, но это сильно помогало. Это, а еще то, что с берега на меня пялились сорок разбойников. Не пристало русской девушке проявлять слабость перед заграничными бандитами. Не доросли ещё.
Базиль, бесстрашно погладив чудовище по слипшимся, забитым тиной ноздрям, положил в раззявленную пасть конец веревки. Пасть захлопнулась, как капкан, крокодил соскользнул в воду, и махнув хвостом, поплыл от берега. Плот дернулся, веревка натянулась. Разбойники поднялись на ноги.
Защелкали затворы автоматов, я потянулась за пистолетами, но поняла: поздняк метаться. И просто зажмурилась.
Ничего не произошло. Мы удалялись, разбойники всё так же стояли на берегу.
– Меня зовут Саид, – вдруг на чистейшем русском крикнул тот, что здоровался с шефом. – Увидишь Сета – не убивай. Он мой…
Базиль еще раз прикоснулся к шляпе.
Крокодил бодро тянул плот от берега.
– А? Что? Где горит? – мы втроём глядели на птичку сверху вниз.
– Шеф, давайте играть в Степана Разина, – предложила я. – Вы будете донской казак, а мы с Ванькой – ваше войско. Гамаюн будет персидской княжной. Она вам не угодила, и вы приказали бросить её в набежавшую волну.
– "И морская пучина поглотила ея в один момент" – кивнул напарник. – В общем, все умерли…
– М-да, нарушение устава караульно-постовой службы налицо. Трибунал тебе светит, – обрадовала я хлопающую мутными со сна глазками ворону. – Из-за тебя мы чуть в лапы к разбойникам не угодили.
– А еще её можно на запчасти разобрать, – предложил Ванька. – Из перьев ножиков понаделаем, из внутренностей – будильников. А чего? Надо же чем-то торговать с непокоренными дикими племенами.
– Согласна, – кивнула я. – А то расходы одни. Припасы сожрала, караул прошляпила…
Ворона съёжилась. Глаза подернулись белой пленкой, клюв приоткрылся, из железного горла пошел тонкий писк – будто чайник на плите забыли, а вода выкипела.
– Может, приняв к сведению прошлые заслуги, дать подсудимой еще один шанс? – подмигнув нам, сурово спросил шеф.
Я поджала губы. На самом деле, ворона мне нравилась. Много анекдотов знала… К тому же, на её фоне мои косяки были как детский смех по сравнению с ковровой бомбардировкой.
– Так уж и быть, в Стеньку Разина в другой раз поиграем, – милостиво согласилась я.
Ворона приоткрыла один глаз.
– Ладно, – вздохнул Ванька. – Нечего местную фауну травить. Она нам ничего плохого не сделала.
***
– А бедуины тоже не любят Сета, – заметил Ванька.
Плот бодро чесал на крокодильей тяге, солнце плавилось в зените как сырок на сковородке, а мы вяло раскинулись на плоту, додремывая ночные приключения.
– А за что его любить? – спросила я. – Эксплуататор и негодяй, у нас таких в проруби топят. Дураки те, кто соглашаются в него верить…
– Ничего глупого здесь нет, – возразил шеф. – Люди находятся в плену мифа. Веками они пребывали в религиозных заблуждениях, и когда миф обрел реальное воплощение…
– Темнота, –