тебе лучше меня старец Прокопий Силыч расскажет, если согласится встретиться с тобой.
– Вот даже как? – неподдельно удивился Силантий. – У вас что, порядок такой? Чтобы поговорить со старцем, я должен получить у него на то дозволение?
– Да, эдак у нас заведено, – подтвердил Куприянов. – Я сказал уже, что хлысты и скопцы вроде как христоверы и многое у них одинаковое, и обряды и радения, но… Они разные.
Кое-как закончив фразу, Куприянов снова закашлялся и был вынужден прервать разговор.
– Хорошо, со старцем Прокопием Силычем я позже встречусь и поговорю, – сказал Силантий. – Но сначала весь быт корабля вашего ты мне обскажешь.
– Обскажу, если того желаешь, – пообещал, тяжело дыша, Куприянов. – Но… Раз знакомиться тебе приспичило, то назовись и рыло своё покажи.
– Ты ведь сынок Звонарёвых? – поинтересовалась приходящая в себя Степанида. – Только который из них?
– Не тот, на кого вы думаете, – усмехнулся Силантий. – Я не первый, не второй, не третий и не четвёртый.
– Силантий? Ты? – прохрипел удивлённо Куприянов.
– Я, не сомневайтесь, – подтвердил Силантий. – Так вас ещё лицо моё интересует? Что ж, глядите, только на ногах не стойте.
Окинув лица Куприяновых взглядом, он снял с головы башлык, и… Увидев его лицо, Степанида схватилась руками за грудь, закатила глаза и упала на пол.
– Силы небесные, что это? – закричал в ужасе Макар, закрывая глаза и натягивая на голову одеяло.
21
«Божьи люди» один за другим входили в дом купца Лопырёва. На «большой собор» они съехались по приглашению старца Андрона со всех уголков Самарской губернии. На «собор» приглашались наиболее уважаемые члены других общин христоверов.
Переступая порог, в прихожей приглашённые снимали верхнюю одежду, оставаясь в белых радельных рубахах. Приветствуя друг друга, хлысты трижды кланялись земными поклонами, затем проходили в так называемую сионскую горницу и рассаживались по заранее приготовленным скамейкам и табуретам.
По распоряжению Андрона Савва Ржанухин разлучил Евдокию с сестрой и усадил её на самое почётное место в горнице. Оказавшись одна перед десятками глаз, девушка почувствовала себя неуютно и раскраснелась. Ей хотелось немедленно встать и уйти, забиться в дальний угол и оттуда наблюдать за всем, что будет происходить во время «собора». «Поступить так, как я хочу, себе же на погибель, – подумала она, опуская глаза в пол. – Ежели вдруг я выкинула бы такое, то…»
«Собор» начался торжественно. Все хлысты встали на ноги и стали креститься обеими руками и кланяться друг другу. Затем они снова уселись на свои места, и в горнице зависла полная тишина, которая длилась минут пять. Всё это время хлысты сидели, склонив головы и не шевелясь.
Пауза длилась до тех пор, пока в горнице не появился старец Андрон. Облачённый в белую до пят рубаху, с изображающим пальмовую ветвь белым платком в руке, с торжественным видом, старец вбежал в горницу и встал рядом с Евдокией.
Андрон помахал над головой платком, и все хлысты, как по команде,