– нет. – Я и не собирался отрицать очевидное. – Но ты уверен, что я не успею сделать это после того, как выстрелишь ты? – спросил и тут же подумал: а если даже и не успею, долго ли останется после этого жить тебе?
– Извини.
Нет, он не чувствовал себя проигравшим, скорее вовремя отступившим. А что ему оставалось делать, если в подтверждение моих мыслей в нашу сторону уже разворачивал свой ствол наконец-то сообразивший что к чему Батура? Тем же самым занимался и Юдин. А вот лежавший в десяти метрах правее Довыденко этот ожесточенный диалог если и слышал, то все равно слов разобрать не смог, поэтому оставался безучастным.
«Фешер, мать его! Может, дать ему за такое в морду?» – Удивительно, но я почему-то на него не злился. Даже оружие, только что направленное мне в грудь, воспринималось как нечто несерьезное.
– Извини, – повторил он еще раз, и пистолет скользнул в предназначенную ему кобуру.
Я не сомневался, что именно так и будет. А он странный человек. Зачем ему надо было вытаскивать пистолет, если на плече висит автомат? Привычка? Кто он? Оперативник, привыкший действовать внутри здания?! Да черт его разберет. К хренам!
– Не надо выходить на связь, – уже не потребовал, а попросил фешник. – То, ради чего мы идем, гораздо важнее, чем десяток-другой убитых бандитов.
– Важнее? – Я усмехнулся и привычным жестом поставил оружие на предохранитель. – Важнее убитых «чехов»… А ты знаешь, что мне их смерти совершенно ни к чему?
Он удивленно воззрился на меня, и я был вынужден пуститься в пространные рассуждения.
– Жизни наших парней, убитых этими ушедшими сегодня от нас бандитами – вот что по-настоящему важно. Они ушли, и кто-то из наших уже завтра умрет! – Я махнул рукой, отрезая всякое продолжение дискуссии. Фешник усмехнулся. Наверное, сказанные мной слова прозвучали излишне пафосно. Ну, черт с ними! Плевать!
– Каретников, сворачивай радиостанцию, все равно слишком поздно, они уже далеко! – Я замолчал. Чуть южнее хребет раздваивался, и куда после этого продолжила бы движение банда, можно было только гадать. К тому же начни бить артиллерия на таком от меня расстоянии, и я никаким образом не смог бы ее корректировать. – Батура! Довыденко и Гаврилюка сюда. Спускаемся к группе.
– Есть. – По-видимому, все еще ошеломленный только что на его глазах развернувшейся сценой боец поднялся и, не отрывая взгляда от пристыженно молчавшего (по крайней мере, мне хотелось, чтобы это было именно так) фешника, поспешил выполнить мое приказание.
– Мир? – протянул руку Виктор, и я, криво усмехнувшись, подал свою.
Странный человек – только что был готов всадить в меня пулю, и вот, нате вам, пожалуйста: «Мир?» Хотя собирался ли он в меня стрелять, тоже вопрос. Когда фешник выхватил пистолет, «чехи»-то были еще совсем рядом. Так что это… проверка на вшивость? И кто из нас ее прошел? Н-да…
Но в чем-то он все же прав: мы ведь вышли выполнить предписанное ему задание, а не гонять по лесу первых попавшихся нам бандитов. Так что вступать