поняла Франческа и неожиданно почувствовала к мужчине жалость. Незнакомое тёплое чувство растеклось по груди, а в голове мелькнула непривычная и в тоже время безумно приятная мысль: – Отец?! Неужели у меня теперь есть отец?!» – радостно встрепенулось сердце, и, неожиданно для себя, она обвила шею старика руками и тоже прослезилась.
Обнимая графа, Франческа вознесла Святой Мадонне благодарность: «Спасибо, что не оставила меня!» – ликовала юная леди, понимая, что теперь её судьба решена, но самое удивительное – она обрела отца.
Слуги, накрывая на стол, настороженно косились на хозяина, обнимающего незнакомую девушку, и не прошло и получаса, как вся округа узнала, что господин наконец нашёл свою потерянную дочь.
Немного успокоившись, Бушар выпустил Франческу из объятий и, указав ей знаком сесть напротив, сам опустился на своё место. Виночерпий наполнил бокал господина вином. Граф отхлебнул и, похоже, полностью взял себя в руки, только лихорадочно горящие глаза выдавали его волнение. Не сказав ни слова, Бушар сложил пергамент и спрятал его за пазуху, а шкатулку закрыл и вернул Берте. Женщина поклонилась и поспешила обратно в предоставленную им комнату.
Отпив ещё глоток, Вандом вновь, прищурившись, взглянул на дочь, а она, сгорая от любопытства, спросила:
– Ваша светлость, вы можете рассказать мне что-нибудь о моей маме?
Франческе хотелось знать все, что касалось ее рождения, ведь тётушка Жанна не любила это обсуждать.
– Отец, – поправил он девушку. – Прошу, дитя моё, называй меня «отец».
Не зная, с чего начать, граф неожиданно замолчал, но, собравшись с мыслями, заговорил, повествуя о своей давно вспыхнувшей любви.
Затаив дыхание, девушка слушала романтичную историю своих родителей. Она даже забыла о еде, хотя была страшно голодна, а когда Вандом закончил говорить, Франческа мысленно вздохнула: «Как бы сложилась моя судьба, если бы отец не отправился в земли Палестины?» – размышляла она и, заметив унылую задумчивость дочери, старик по-доброму улыбнулся.
– Ну, не стоит печалиться, милая. Все наши беды позади. Теперь ты дома, и моё сердце спокойно. – Слуга подлил господину вина и Бушар, взглянув на стоящего в сторонке привратника, поинтересовался: – Какие покои предоставили моей дочери?
Слуга сделал знак, и в залу влетела Лагретта. Взглянув на неё, Гуго передал вопрос хозяина. Женщина явно растерялась и, с опаской покосившись на Франческу, пролепетала:
– Комнату прислуги, ваша светлость, – и поспешила оправдаться. – Мессир, мы не знали, кто эта девушка.
– Ну, а теперь знаете? – насупил брови Вандом.
– Конечно, господин, я сей час же отдам распоряжение, что бы подготовили покои вашей сестры, – поторопилась заверить служанка и тут же исчезла с глаз, а у Франчески внутри всё торжествовало.
– Ну что же ты не кушаешь? – заметив, что девушка почти не притронулась к еде, притворно нахмурился граф. – Давай, давай я не хочу, чтобы мою дочь унесло ветром, – расплылся в улыбке Бушар