или типа того. Не знаю.
Там были деревья. Повсюду. Это самое яркое воспоминание. Не помню, какие именно и где они росли. Центральный парк в двух кварталах отсюда, и, думаю, логично предположить, что я был именно там. Но я в этом не уверен. Я не видел знакомых дорожек и клумб. И деревья были старше. Они росли как в лесу – где им вздумается, без системы. И они были со всех сторон. Помню, я посмотрел вверх и увидел небо, оно было черное. Не темно-фиолетовое, не темно-серое и не темно-синее, без того бледно-желтого сияния, которое всегда стоит над Манхэттеном. Просто черное. Угольно-черное.
Я куда-то шел. Не думаю, что знал, куда именно. Может, просто забыл куда. В снах нет логики. Нет четкого плана – от А к B, а потом к С… По крайней мере, у меня такого никогда не было. Может, у других все иначе.
Я куда-то шел, вокруг были деревья, а надо мной черное небо. Я знал, что погода холодная, я это чувствовал, но мне было все равно. Я просто шел и шел и дрожал. Кажется, я ни о чем не думал и ничего больше не делал. Я просто шел.
А потом… Кажется… Боже! Ну давай соберись, возьми себя в руки, кусок дерьма… Давай же. Давай!
Запись заканчивается 16 марта в 03:33
Запись начинается 16 марта в 03:35
Так. Все. За мной что-то гналось. Я просто знал, что оно гналось. Знал так же четко, как знаю свое имя, свой адрес и то, что нащупаю ногами пол, если спущу их с кровати. Это просто факт. Оно гналось за мной и было уже близко.
Я не оглядывался, потому что вроде как знал: оно поймает меня, если я это сделаю. Это было что-то типа правила, будто я гребаный Одиссей какой-то. Если бы я оглянулся, то увидел бы это прямо у себя за спиной, а я не хотел видеть его. Не хотел знать, что это такое. Но и побежать я тоже не мог, я это знал. Если бы я побежал, оно бы точно меня поймало. Я был в этом уверен, вообще не сомневался, иногда такое бывает. Будто кто-то установил в твоей голове правила сна еще до того, как он начался.
И я продолжал идти. Пытался ускориться немного, будто хотел обойти запрет на бег, но ничего не получалось. Это во снах самое худшее – ты ничего не можешь сделать. Ты беспомощен.
Знаю, некоторым вроде как удается понять, что они спят, еще до того, как сон закончится. И тогда они могут все изменить, могут делать все, что хочется. Но я в это не верю. Мне кажется, они просто это так запомнили, просто это осознание было частью сна, и, когда они просыпались, они думали, что сделали выбор, выразили свою волю. А на самом деле все было совсем не так. Не думаю, что мы можем осознанно действовать во снах. Они скорее как фильмы с нами в главной роли, и мы ничего не можем в них изменить. Мы пассажиры в этой поездке.
Короче. Я шел, было темно, за мной что-то гналось, и оно – что бы это ни было – меня нагоняло. Оно не издавало никаких звуков, я не слышал его ускоряющихся шагов – ничего такого. Я просто знал, что оно приближается. Я просто знал, что оно меня поймает. Я не знал, когда это произойдет и могу ли я этому помешать. Может, мне просто надо было выбраться из чащи, чтобы оказаться в безопасности. Я просто шел и шел, а оно было все ближе и ближе, я пытался ускориться, я не смел оглянуться,