Швеции, лейборист, и он работает на почте.
– Это интереснее! Давай их адрес!
Она написала адрес, я передал его в разработку. Свен Ларсен оказался тем человеком, который помог нам установить переписку с семьей Рамсай.
Наши попытки установить связь с Паасоненом были также безрезультатными. Генерал не отвечал. Череду неудач прервал Вадим, захвативший штабную машину 6-го корпуса. В донесениях в штаб армии говорилось о панических настроениях в войсках из-за массового применения нашими войсками крупнокалиберных снайперских винтовок. Пули 14,5 мм шансов выжить не оставляли. Снайперские пары находились за пределами эффективного огня пехоты и были неуязвимы. Пули с металлокерамическим сердечником пробивали шторки дотов и дзотов, повреждали пулеметы, калечили личный состав. Большое количество оптических приборов было выведено из строя. Назначение в наблюдатели считалось серьезным наказанием в войсках. Солдаты предпочитали просто показывать активность, демонстрируя оптические приборы из амбразур, но укрываясь ниже. После того, как снайпер разбивал прибор, наблюдение прекращалось вообще. Потери снайперов и артиллерийских наблюдателей не позволяют вести полноценный огонь по русским позициям.
30 мая нам был устроен строевой смотр, так как мы доложили о готовности корпуса. Приехали Говоров и Жданов, который принял активное участие в формировании корпуса, его комплектации вооружением. Много ленинградских добровольцев были включены в состав частей корпуса. Особую гордость ленинградцев вызывали новейшие САУ-152 двух модификаций и десантный дивизион из тридцати «Северянок». Еще двадцать четыре обещали спустить по Волго-Балту из Горького. Жданов произнес речь, и они с Говоровым приняли парад корпуса. Механизация корпуса была стопроцентной. Нас перебросили в Свирьлаг. Там, на берегах Важинки, захлебнулось весеннее наступление.
Своим ходом и скрытно десантные средства подойти в район не могли: финны просматривали с правого берега всю Свирь, кроме трех участков. Поэтому «Северянки» мы доставили на четырехосных платформах в Свирьлаг, а потом стаскивали их на воду. Но корпуса позволяли их катить по бревнам. Шестого июня ближе к нулю часов началась погрузка. Ночи короткие и довольно светлые. Снайперские пары держали финнов в обычном режиме: не высунуться. Порыкивали моторы танков и автомобилей двух понтонно-мостовых парков, было довольно шумно, поэтому наблюдатели финнов обнаружили сплавляющиеся на малом газу десантные баржи только тогда, когда загремели цепи аппарелей и на берег начал высаживаться 7-й штурмовой полк, поддержанный восьмью танками, на нашем берегу на прямую наводку выскочили шестнадцать САУ, и 152-мм снаряды начали срывать маскировку с дотов. Десантные баржи развернулись и подошли к нашему берегу, началась посадка второй волны. Все было сделано быстро и согласованно. Важины были взяты штурмом за час тридцать. Попытки удержать Куйтежи, теперешнее Михайловское, ни к чему не привели. Мы зависли над правым недостроенным флангом Олонецкого УР и начали подтягивать резервы.
Егеря финнов попытались создать