у вас сложные отношения. Простите.
– Вы утверждаете, что он пропал?
– Совершенно верно. Двадцатого августа.
– Это нелепость, – объявил археолог. – Я знаю своего отца достаточно, чтобы посоветовать вам просто подождать. Скорее всего он сидит в какой-нибудь заброшенной библиотеке, у него остановились часы, он не знает, сколько прошло времени. Или, скажем, вполне мог заснуть в постели какой-нибудь юной ассистентки, а проснувшись, забыл вернуться на работу – такое с ним уже бывало. Заблудился, потерял очки, передумал искать чашу Грааля – да что угодно! Я к тому, что вы напрасно опасаетесь чего-то серьезного, Джей.
Менеджер терпеливо выслушал.
– Я вас не тороплю с решением, Инди. Думайте. Доктор Ренар через два дня улетает обратно в Европу, и, надеюсь, мы успеем до этого времени вернуться к нашей теме.
– Вы, американцы, поразительно не похожи на англичан, – откликнулся Ренар с неожиданной горечью. – Вас совершенно невозможно понять.
– Знали бы вы мою маму, – сказал доктор Джонс, вставая. – Она была русской. Вот уж кого действительно нельзя было понять.
4. Разведка желает приятного аппетита
Бывают дни, когда события мчатся, как хорошо отлаженный «Форд-Т» по магистрали Чикаго – Спрингфилд. И нестерпимо хочется пригнуться, спрятаться от бьющего в лицо ветра, и тоскливая пустота распирает грудь, потому что вдруг понимаешь: благоустроенное шоссе неизбежно кончится. Чем? Кто знает? Обрывом, водопадом, рекой Стикс?..
Трудно представить, но иных дней в жизни сорокалетнего Индианы Джонса не было.
Сначала он позвонил Маркусу Броуди, другу отца, – человеку, который по праву именовался «давним другом профессора Джонса» еще до того, как Индиана стал сыном профессора Джонса.
Он позвонил, разумеется, только утром, по прибытии на работу – из преподавательской, чтобы не тратить собственные деньги. В самом деле, якобы пропавший Джонс-старший – профессор нескольких университетов Европы и Америки, известный ученый, оставивший серьезную науку лет десять назад из-за необъяснимой старческой блажи, – в свое время входил и в попечительский совет Чикагского университета. Почему бы университету не оплатить никчемный звонок? Это будет справедливо. И сыновья совесть таким образом очистится.
Звонок был междугородним, в Старфорд.
– Здравствуйте, Маркус, – сказал Индиана с нежностью. – Узнали? Нет, у меня как раз все в порядке, но вот мой старик, похоже, в очередной раз загулял. Исчез, как ни странно это звучит. Не затруднило бы вас проведать его, вдруг он попросту сидит дома и вспоминает ушедшее детство?
– Здравствуй, Инди, – издалека сказал ему Маркус Броуди. – Генри сейчас в Европе. Я недавно получил от него письмо. Из Венеции. Но если ты просишь, я обязательно съезжу к нему домой.
– Спасибо, Маркус, – попрощался Джонс, и на том разговор исчерпался.
Следующим пунктом в распорядке дня стояли занятия. Студенты были по обыкновению прилежно любопытны и утомительно невежественны. Лекция закончилась