на Кончино Кончини. Более того, он всячески демонстрировал ему свою преданность, что видно из их корреспонденции. Например, он писал новоявленному маршалу:
«Поверьте, монсеньор, что я всегда буду помнить о своем долге перед вами. Каковы бы ни были обстоятельства моей жизни, я не забуду об услугах, оказанных мне вами и мадам маршальшей».
С другой стороны, «Мемуары» кардинала де Ришелье свидетельствуют о том, что он уже тогда находил постоянные смены настроений избалованного итальянца весьма утомительными. Вот его слова:
«Досадно иметь дело с тем, кто жаждет слышать лишь речи льстецов, как и с тем, кому нельзя служить, не обманывая, и кто предпочитает, чтобы его гладили по шерстке, нежели говорили правду. <…> В эпоху правления фаворитов у любого, кто поднимается так высоко, непременно закружится голова, и он пожелает превратить слугу в раба, а государственного советника в заложника собственных страстей; попытается располагать, как своим, не только сердцем, но и честью подчиненного».
Со своей стороны, маршал д’Анкр, опасаясь возрастающего влияния епископа Люсонского, не упускал случая нашептать королеве-матери очередной «компромат» на него. А заодно и на Клода Барбена. В итоге эти двое отправились к Марии Медичи и объявили ей о своем желании уйти в отставку. Но королева-мать в ответ выказала вполне искреннее удивление и спросила, что конкретно их не устраивает. Барбен ответил ей, что они оба вызывают явное недовольство Кончино Кончини и его супруги Леоноры Галигаи. Королева успокоила их:
– Я удовлетворена вашей службой, а это – главное.
В «Мемуарах» кардинала де Ришелье читаем:
«Это не помешало ему (Кончино Кончини. – Авт.) и дальше строить нам козни, придумывая для королевы множество оправданий, вплоть до того, что мы – я и Барбен – предаем ее, хотим отравить. Вся эта черная злоба, которой было заполнено его сердце, делала его беспокойным, и оттого он то и дело переезжал с места на место: из Кана – в Париж и обратно. <…>
Тем не менее, на людях он был с нами столь любезен и так скрывал свои чувства, что никому бы и в голову не пришло, как он нас ненавидел. Однако его показная доброта не смогла обмануть меня».
Убийство Кончино Кончини
Затаивший злобу Людовик только и ждал
удобного случая, чтобы отомстить
наглому самозванцу из Флоренции.
Кончино Кончини и не думал хоть как-то скрывать свою связь с Марией Медичи. Напротив. Историк и дипломат Николя Амело де ля Уссэ в своих «Мемуарах» в связи с этим отмечает:
«Если он находился рядом с комнатой Ее Величества в те часы, когда она спала или была одна, он делал вид, что завязывает шнурки, чтобы заставить поверить, будто он только что спал с нею».
Безусловно, это свидетельствовало о его неприятном характере и плохом воспитании. И всеобщее недовольство поведением итальянца росло как на дрожжах.
Конечно же, он не мог не видеть этого. Порой он и сам уже подумывал о том, чтобы покинуть