посол короля, услужливо подавал Марии белоснежную салфетку. Через некоторое время граф д’Аленкур отбыл из Флоренции, чтобы в мельчайших деталях доложить своему королю обо всем произошедшем. Одновременно с этим он повез с собой еще один портрет, чтобы король имел дополнительное представление о том, как выглядит та, на ком он только что женился.
Генрих IV, со своей стороны, отправил во Флоренцию свой портрет. Его отвез во Флоренцию граф де Фронтенак, кстати сказать, дедушка будущего французского губернатора Канады. Он же передал новоявленной королеве целую пачку писем от Его Величества.
Отметим, что к тому времени Мария уже брала уроки французского языка, но отбыть во Францию сразу же после церемонии она не смогла: слишком много вещей надо было собрать с собой в дальнюю дорогу.
Историк Ги Шоссинан-Ногаре констатирует:
«Женитьба Генриха IV на Марии Медичи прекрасно иллюстрирует совмещение дипломатических и финансовых интересов. Заключение этого брака, против которого восставали и романтический характер короля, и интриги фавориток, сопровождалось вероломством, торгашеством и шантажом. Прежде Генрих IV собирался жениться на своей возлюбленной, но внезапная смерть прекрасной Габриэль д’Эстре положила конец этим надеждам, вызывавшим в среде советников короля большие сомнения и возражения. В действительности, в течение уже довольно продолжительного времени обсуждалась другая кандидатура, выбор которой сулил значительные выгоды: флорентийский брак с Марией Медичи, племянницей Великого герцога Фердинандо. Этот союз позволил бы достичь равновесия в Италии и оказать сопротивление успехам Испании, достигнутым на переговорах в Милане, которые сильно влияли на пьемонто-савойские отношения. Поскольку проект этого союза был поддержан папой и Италией, Франция[2] оказалась в благоприятных условиях для усиления своего влияния в этом регионе».
Узнав, что все свершилось, Генриетта де Бальзак д’Антраг, находившаяся в Лионе, куда ее вызвал король, вновь поддалась приступу неописуемого гнева. Она металась по комнате, швыряла на пол посуду и требовала, чтобы Генрих даже не думал принимать флорентийку, когда та приплывет на своем набитом сокровищами корабле. А еще она угрожала, что в противном случае сама будет открыто участвовать в торжествах, представившись его возлюбленной. Более того, она обозвала своего любовника лжецом, а король, к изумлению всех, кто присутствовал при этой сцене, даже ничего на это не возразил.
– Видеть не желаю эту тосканскую толстуху! – кричала Генриетта де Бальзак д’Антраг.
Генриха IV забавлял буйный нрав любовницы, почему он и сидел спокойно и наблюдал за ней.
Немного придя в себя, Генриетта спросила, когда должна приехать его «банкирша».
– Сразу, как только я очищу свой двор от всех, кто ей явно не понравится, – хитро улыбаясь, ответил король.
После этого в их отношениях на несколько дней установился заметный холодок…
После