миг через растянутые над внутренним двором навесы. Никто из египтян не видел ее прежде, и по их рядам прокатился удивленный шепот. Они оказались не готовы принять ее красоту – молва гласила, что женщины гиксосов такие же верзилы, как их мужчины, и вдвое уродливее.
Фараон Нефер-Сети немного наклонился вперед и, вопреки торжественности момента, потеребил мочку уха под бутылковидной белой короной. То была привычка, от которой Таита старался его отучить, и проявлялась она, только когда Нефер был чем-то очень заинтересован или увлечен. Таита не видел Нефера два месяца – Наджа держал мальчика взаперти все время после возвращения мага из ставки Апепи в Бубастисе, – но так хорошо знал воспитанника, так был настроен на его умственную волну, что по-прежнему без труда читал его мысли. Он чувствовал, что Нефер испытывает сейчас такой всплеск возбуждения и волнения, как если бы заметил газель, появившуюся на расстоянии выстрела из лука, или готовился оседлать необъезженного жеребца, или спустил сокола на цаплю и наблюдает, как хищник камнем падает на добычу.
Впервые на глазах Таиты Нефера так взволновала особа женского пола. На женщин, включая своих сестер, Нефер всегда смотрел с царственным пренебрежением. Впрочем, прошло меньше года с той поры, как мальчик вплыл в коварные воды половой зрелости, а большую часть этого времени он провел с Таитой в дебрях Гебель-Нагары.
Достигнув так многого при ничтожных усилиях, Таита самодовольно усмехнулся. Если бы Неферу не понравилась юная гиксоска, это могло бы расстроить замыслы мага и увеличить опасность. Если же молодые люди поженятся, Нефер станет зятем Апепи и обретет покровителя в его лице. Даже Наджа два раза подумает, прежде чем задевать человека столь могущественного и опасного. Минтака, сама того не зная, защитит Нефера от коварства регента. Уже одна эта причина подталкивала Таиту к устройству брачного союза.
За недолгое время, пока они вместе выхаживали ее брата, между Таитой и Минтакой установилась крепкая дружба. Маг почти неприметно кивнул и улыбнулся в ответ. Потом взгляд Минтаки скользнул мимо него. Она с интересом стала рассматривать стоявших напротив египетских женщин. Ей много доводилось о них слышать, а вот увидеть пришлось впервые. Она быстро выделила среди них Хезерет. Чуткий женский инстинкт опознал в ней красавицу под стать ей самой и, возможно, будущую соперницу. Хезерет повела себя точно так же, и царевны обменялись короткими, но надменными и неприязненными взглядами. Потом Минтака подняла глаза на внушительную фигуру вельможи Наджи и замерла в восхищении.
Он выглядел чудесно, совсем непохоже на ее отца и братьев. Регента украшали золото и драгоценные камни, а его одежда ослепляла своей чистотой. Даже через разделяющее их расстояние до нее долетал аромат его духов, будто от поля диких цветов. Густая краска на лице Наджи образовывала маску, кожа почти светилась, а глаза были подведены черным углем. И все-таки ей показалось, что это красота змеи или ядовитого насекомого. Минтака поежилась и посмотрела