600 килограммов, но приходилось и по 800 брать, и по тонне. И по скорости на горизонтали он «мессеру» ненамного уступал, выдавая 540 километров, а при пикировании – до 720 километров – «мессеры» отставали. И баки протектированные были – не горели свечой, как у СБ.
А вот пары, как у истребителей, оказались неприемлемыми: одиночный Пе-2 мог отбиться от вражеских истребителей и уйти с пикированием. Потому учились летать тройками – звеном. Звено Пе-2 отбивалось от четверки «мессеров», а вот двойка Пе-2 оказалась уязвима – заднего, как правило, сбивали.
В бою летчика защищала бронеспинка – бронестекол не было, а штурман при атаке истребителей погибал часто. Истребитель ведь для атаки заходил сверху и бил в первую очередь по кабине. Таким образом, на фронте выяснилось, что на одного погибшего летчика приходилось по три погибших штурмана и по два стрелка-радиста. Такая вот статистика.
Экипаж Пе-2 состоял из трех человек, а на земле каждый самолет обслуживался механиком, двумя мотористами, оружейником и прибористом.
Упорные занятия продолжались три месяца, за которые пилоты налетали по 50 часов. Штурманы, стрелки, механики и оружейники обучались отдельно.
Наконец настал день выпуска.
Кстати, звания у летчиков в начале войны были самые разные – от сержанта до майора. Это уже после сорок второго года молодые пилоты после авиашкол получали лейтенанта.
Все рвались на фронт – бить ненавистного врага: ведь сводки Совинформбюро день ото дня становились все более мрачными. Враг подходил к Москве, были оккупированы Белоруссия, Украина, Прибалтика. Некоторые пилоты уже имели боевой опыт – правда, не на Пе-2. Летали на устаревших ТБ-3, СБ и прочих.
После «дубового» СБ Михаил влюбился в «пешку» – такое прозвище самолет получил в полках. И с экипажем ему повезло: штурман Долганов Владимир имел боевой опыт еще с финской войны, и в июне—июле успел с немцами повоевать – бомбы в цель клал мастерски. Был он старше Михаила на два года, имел звание лейтенанта и медаль «За боевые заслуги» – редкость в начале войны.
Бортстрелок-радист казанский татарин Галлиулин Равиль, молодой, безусый и безбородый парень в звании сержанта, боевого опыта не имел, но стрелял из пулемета метко и на фронт рвался. Большинство экипажей боевого опыта не имело, чем Иванов был очень озабочен.
На построение в честь выпуска внесли полковое знамя, и конечно же звучали речи. Коротко выступил Иванов, потом – полковой комиссар Ряженцев закатил пространную речь. «Болтать легко, лучше бы он научился летать», – подумал Михаил.
Сразу после построения – праздничный обед, который отличался от повседневного лишь тем, что вместо чая дали компот.
А потом собрали экипажи, выдали полетные карты. Полк прямо сегодня перебазировался из Казани на фронт. Тяжко было на передовой: враг пер на Москву неудержимо. Не хватало людей, боеприпасов, техники – буквально каждый самолет был на особом счету.
Единственное, что немного напрягало Михаила, да и не только его одного, – самолеты