же намереваешься стать рыцарем! Ты должен знать историю рыцарства Гаэлона! Неужели к вам в городок никогда не забредали менестрели?
– Н-нет… Может быть… Не помню. А все менестрели знают историю рыцарства?
– Ни один из менестрелей,– важно заявил рыжий,– не знает историю рыцарства так хорошо, как я! Отпусти его, Ххар, пусть идет домой. Нашего Кая Атакующего Огрские Задницы матушка, вероятно, заждалась.
Лапища огра разжалась, и Кай брякнулся на мостовую. Но уходить уже не спешил.
– Господин Корнелий,– несмело обратился он к менестрелю, снова улегшемуся на мостовую,– не согласитесь ли переночевать в моем доме? Матушка утром покормит вас завтраком.
– Матушка? – переспросил, не поднимая головы, Корнелий.– А что скажет папенька?
– Папеньки сейчас нет, он в походе. Он рыцарь, ему сам государь его величество Ганелон золотой меч даровал за ратные подвиги!
– Да? – живо заинтересовался Корнелий и снова поднялся.– Значит, сэр Кай живет только с матушкой? А ведь есть еще и дедушка… Который в ночном карауле… Что скажешь, Ххар?
Огр рыкнул и пару раз мотнул башкой – вниз-вверх.
– Мы согласны,– вставая на ноги с помощью Ххара, проговорил Корнелий.– Но помните, господин сэр Кай Добросердечный, менестрели за ночлег и завтрак расплачиваются балладами. Это золотое правило мастеров нашего дела. Идет?
– Очень хорошо, господин менестрель! – улыбнулся Кай.
Глава 2
Громкие крики выбросили Кая из сна. Он вскочил и зажмурился от яркого солнца, ударившего ему в глаза через распахнутую дверь сарая. Мгновенной чередой пробежали перед ним события завершения вечера. Вот они вместе с менестрелем и огром вернулись домой. Вот матушка, набросившаяся было на Кая с упреками, увидев огра, раскрыла рот и застыла на месте, а рыжий Корнелий, согнувшись в каком-то диковинном полупоклоне, начал разливать длинную медовую речь и разливал ее, пока не упал.
Потом они – матушка, Корнелий и Кай,– оставив огра на пороге, долго сидели в комнате. Корнелий пел, наигрывая на своем инструменте, похожем на гуся без лапок, и то и дело прикладываясь к кувшину вина, который матушка поставила на стол. Сначала менестрель пел о рыцарях давних времен, и тесная полутемная комнатка осветилась сиянием доспехов, всполохами пламени из пастей невероятных чудовищ, брызгами искр от ударов стали о сталь. Потрескивание масляного светильника заглушил грохот битв и восторженные вопли толпы на турнирах и рев драконов.
Несколько старинных песен-легенд спел менестрель, малопонятных из-за обилия древних слов, о Великой Войне. О войне между людьми и эльфами, о войне за право обладания миром, о войне, в которой когда-то люди ценой чудовищных жертв и разрушений все же одержали безоговорочную победу, навсегда изгнав жалких недобитков Высокого Народа в зачарованные чертоги, скрытые от глаз любого человека.
Потом Корнелий запел другие баллады. Вроде тоже о рыцарях, но место чудовищ заняли прекрасные дамы, с которыми рыцари не сражались, а совсем наоборот. Глаза мальчика