знают.
– Ах да, – вдруг спохватился олигарх, как будто не слыша мои отдающие арктическим холодом слова, – мы же не обсудили ваш гоног'аг'. Если вы найдете доказательства моего двог'янского пг'осхождения, я заплачу вам сто тысяч.
Сумма, конечно, солидная. Обычно подобные заказы стоят дешевле. Но моральные издержки! Разумное!
– Сто тысяч доллаг'ов, Олег.
– Простите, – сказал я внезапно севшим голосом, – а не могли бы мы заказать водки? – и добавил на всякий случай:
– Алкогольной.
Ну, здравствуй, Португалия. Ты близка, как никогда.
Водку принесли гораздо быстрее безалкогольного пива. Видимо, продукт этот пользовался в «Загребе» популярностью. Залпом опрокинув немаленькую, грамм на пятьдесят, рюмку и закусив соленой горькушкой, я обрел способность рассуждать здраво.
– А если результат будет нулевой? Или отрицательный? – спросил я.
– В этом случае я заплачу ваш обычный гоног'аг', но в тг'ойном г'азмег'е. Ну, и все г'асходы по поездке, г'азумеется.
Это тоже было неплохо. Очень неплохо. Но о Португалии можно забыть.
Увидев мое скуксившееся лицо, Чувичкин грустно улыбнулся:
– Я понимаю, Олег, специфику вашей г'аботы. Я также понимаю, что искать вы будете на совесть. Г'епутация и все такое. Но и вы поймите меня. Ставки настолько высоки, что мне нужно вас заинтег'есовать. Заинтег'есовать так, чтобы вы понимали: подобного шанса в жизни у вас больше не будет.
– Я согласен, – решился я.
***
Через два часа мы, в дымину пьяные, сидели на диване.
– Олежик, – заплетающимся языком говорил будущий дворянин Чувичкин-Буженин, – как я тебе завидую. Ты – свободный человек. У тебя не болит голова обо всех этих активах, пассивах, дебетах, кг'едитах и прочей хг'ени.
– Коля, – проснулось вдруг во мне пьяное суетливое беспокойство, – а сколько времени? Ресторан не закроют?
– Какое закг'оют, Олежик, – отвечал Коля, – кто?
– Клеопатра.
– Кто? – ошалело переспросил Чувичкин.
– Ну, эта, как ее, – и я показал руками примерный размер груди метрдотеля.
– А, – понял Николай, – не, не закг'оет. Нет у нее таких полмо… полко… полномочий. Это ж мой г'есторан, – и дико захохотал.
Захохотал и я.
Потом мы пели под караоке советские песни. "Взвейтесь кострами, синие ночи", "Мой адрес – Советский Союз", "На дальней станции сойду". Эту, последнюю, спели три раза, так как олигарх утверждал, что песня обо мне. О моей поездке.
Полностью охрипнув, мы вышли на улицу. Николай изображал вождя революции и орал на весь Заневский остатками голосовых связок:
– Вег'ной дог'огой идете, товаг'ищи! Надо захватить почту и телег'аф! Впег'ет, на Зимний!
Затем Чувичкин решил довезти меня до дома. Причем сам. С этой целью он попытался отобрать ключи у появившегося из ниоткуда шофера, габаритами напоминавшего легендарный танк Т-34. Габаритный шофер улыбался, но ключи не отдавал. Олигарх