бомбисты так Харитона запугали, что он молчит, то ли и вправду в последнее время сын к Столетову не заглядывал… Но как же они связь поддерживали?
– Через доверенное лицо, – Мармеладов повторил свои подозрения насчет посыльного из лавки.
Порох внимательно выслушал, потом крикнул за дверь – мигом прибежал городовой Кашкин.
– Ты вот что, бери Харитона. Пробегите по всем окрестным лавкам, где вином торгуют. Везде смотрите обслугу, если опознает в ком того самого посыльного, что доставлял г-ну Столетову бутылки – немедленно сюда. Постой! Возьми-ка с собой еще двоих, да покрепче. Смотри, не упусти!
Потирая руки, он повернулся к сыщику.
– За эту ниточку мы весь клубок размотаем. Если, конечно, вы не ошиблись…
– Нет, Илья Петрович, я все больше убеждаюсь в том, что посыльный имеет связь с подпольной ячейкой Бойчука. Ведь он принес актеру бомбу.
– Неужто ты догадался, как убили Столетова? – ахнул Митя, успевая задать следующий вопрос прежде следователя тайной полиции.
– Это не догадка, я доподлинно знаю, – Мармеладов встал и прошелся по комнатёнке привратника – три шага от стены до стены, и назад. – Ой, да не напрягайтесь, ваше высокородие! Оставьте подозрительность, мы с вами по одну сторону закона стоим. К бомбистам я не имею никакого отношения. Просто логическим путем отбросил все невозможные варианты. Актер не мог привезти бомбу от г-жи Д, у которой ужинал вчера вечером, или из театра. Он вернулся в непотребном состоянии и с трудом вскарабкался по лестнице. Не донес бы бомбу, взорвался раньше… Сегодня принимал только нас троих, но мы бомбу также не приносили. Значит, доставил ее посыльный, которого вчера днем приметил Харитон.
– Но ведь тот принес лишь две бутылки вина! – с жаром возразил Порох.
– Правильно! В одной из них и была бомба. Вам, полковник, сложно догадаться, но ты, Митя… Ты же видел как пьет актер?
Почтмейстер нахмурился, вызывая в памяти картинку из недавнего визита.
– Пьет, как все… Берет бутылку, встряхивает ее и прямо из горлышка… Мы так в эскадроне пили, бывало.
А вот следователь сразу понял, все-таки в цепкости ему не откажешь, прищурился и переспросил:
– Встряхивает?
– Встряхивает! – сыщик не скрывал своего азарта. – Жест этот уже непроизвольный, выработанный годами. А потому каждый, кто знал Столетова лично, мог его заприметить. Пожелай любой знакомец убить артиста, он залил бы в бутылку гремучий студень, а в самую середину воткнул бы тонкую стеклянную трубку со ртутью, запаянную с двух концов. Пока пробку не откупоришь, такой бомбой хоть жонглировать можно, а открыл, встряхнул бутылку – трубка внутри ломается и…
Тут Мармеладов не удержался от озорства и спародировал ограбленного финансиста.
– Бу-у-уммммм!
– Хитро-о-о, – протянул следователь. – Но, выходит, актера хотели убить еще в день ограбления? Это