и цифрами, усыпанный заклепками, паровыпускными окнами, каркасами мощных колес. Огромный двигатель гудел на холостом ходу где-то внутри, словно сердце.
За локомотивом стояли три вагона: двухэтажные, массивные и замысловато сконструированные, но старые; такой подвижной состав Зен видел только в исторических фильмах.
– «Лис»? – окликнула Нова, и ее голос эхом отозвался от платформы. – У нас новый пассажир.
Поезд остался неподвижен, только паук-ремонтник вылез из люка в обшивке и направил камеры на Зена. Одна из дверей вагонов отъехала в сторону, и от потока воздуха еще больше маленьких сухих листьев, перешептываясь, зашуршали по поверхности платформы. Как железнодорожный фанатик, Зен испытывал благоговение перед этим странным поездом и даже не задался вопросом, откуда листья взялись здесь, внизу.
– Это – «Мечтательный лис», – пояснила Нова и похлопала по огромному корпусу локомотива одной рукой, а другой махнула Зену, чтобы тот шел к первому вагону. Он тоже дотронулся до поезда. Кончики пальцев легонько коснулись старого керамического покрытия, слоистого и рельефного, как панцирь черепахи.
– Какая красота!
Локомотив издал звук – всего лишь шум охладителя где-то глубоко в моторном отсеке, но похоже было на предостерегающий рык. Зен отдернул руку и заглянул внутрь первого вагона: из-за элитного интерьера в искусственном свете все выглядело словно картинка из рекламы. Никаких кресел, никаких багажных полок. Напоминало… как же ее называют? Карету. Особый вагон, в котором путешествовали высокопоставленные члены семейных корпораций, роскошная межзвездная гостиная на колесах. Она выглядела старой: пыльные зеркала, потускневшая позолота, потрескавшаяся и выцветшая кожа на сиденьях глубоких кресел. Вагон казался потрепанным, но все же дорогим; здесь чувствовался особый антикварный шик, а не бесполезное убожество, к которому привык Зен.
А посреди вагона сидел, улыбаясь ему, человек с фотографий Малика. То же исхудалое лицо, тот же черный костюм, длинные руки и спокойный взгляд. Его светлые волосы блестели в лучах вагонных ламп. Мужчина был таким белым и неподвижным, что походил на фотографию, на человека, замершего перед вспышкой камеры.
– Добро пожаловать, Зен, – сказал он. – Я надеялся подобрать тебя на Амберсае. Мне не хотелось, чтобы Январ Малик вышел на твою сестру и мать. Но не волнуйся, он их не потревожит. Железнодорожные войска не позволят ему и дальше идти на поводу у своей одержимости теперь, когда он лишился поезда.
– А чем он одержим? – спросил Зен.
– Мной. – Ворон соединил пальцы под подбородком и улыбнулся. Нова вошла в вагон и оглянулась, тоже улыбаясь, а затем протянула Зену руку, чтобы поприветствовать его на «борту».
Некий выработанный инстинкт, сформированный на улицах, подсказывал Зену, что надо разворачиваться и бежать, но он тщательно игнорировал это чувство. Инстинкты иногда ошибаются. Ворон одержал верх над Маликом, уничтожил военный поезд.