кровью, отключившись после сотрясения мозга, или впала бы в кому от удара копытом по черепу.
– Все было под контролем, – упорствовала фьерданка. Подняв взгляд на деревья, она заметила: – Вы пришли из северного леса. Там ничего нет.
– Мы это уже поняли. Недавно в этих местах. В Гефвалле считается преступлением гулять по окрестностям?
– Сверху хорошо виден завод.
– А-а, – протянула Нина и обернулась к Адрику с Леони. – Сооружение, что мы видели, – это завод. – Лучше продолжать притворяться на случай, если кто-нибудь из этих девушек знает земенский. Нина вновь посмотрела на рослую фьерданку. – Мы решили, это какая-то крепость. И что же делают на этом заводе? – невинно полюбопытствовала она.
– Это не мое дело, как, впрочем, и не ваше. Вы остановились в монастыре?
Что еще известно этой девице и почему она настроена так враждебно? Возможно, она сестра солдата и с детства приучена никому не доверять. Пальцы Нины дрогнули, она почувствовала, как в рукаве ожили костяные дротики. Она не хочет причинять вреда незнакомке, но, если придется, сделает это. Вовсе ни к чему разносить по округе новость, что какие-то чужаки бродят по лесу и наблюдают за военным заводом. Стиснув кулаки, высокая девушка неожиданно проговорила:
– Я… Вы ведь не скажете Матери-хранительнице, что видели нас?
Теперь причина ее настороженности стала понятна. Ворованная армейская форма. Вылазка в лес среди бела дня. Она перешла бы в нападение, если бы не страх быть раскрытой.
– Вы все – послушницы? – спросила Нина.
– Мы обучаемся в монастыре. Потом одних выдадут замуж, а другие станут девами-хранительницами источника и посвятят себя Джелю. – Судя по интонации, ни та, ни другая перспектива девушку не прельщала.
Состроив серьезную мину, Нина вдруг осознала, что копирует поведение Матиаса.
– Верховая езда, мужской наряд, гулянки по лесу без сопровождения… С нашей стороны было бы безответственно не сообщить об этом Матери-хранительнице, особенно учитывая ее гостеприимство.
Лицо девушки приобрело мертвенно-бледный оттенок, и Нину кольнула жалость. Если фьерданка на самом деле ей ровесница, то для послушницы она старовата, как и ее подруги. Выходит, вся компания состоит из тех, кому не повезло, кого не сочли достойными замужества? Какая судьба уготована фьерданским женщинам, которые не стали женами и матерями? В Равке много плохого, однако там Нине, по крайней мере, позволили пройти военную подготовку и стать солдатом, как она и хотела.
Дали свободу, шанс сражаться и умирать в бою наравне с мужчинами?
Да, Матиас. Свободу.
Интересно, что бы он сказал об этих девушках в краденой униформе?
– Где вы взяли мундиры? – задала вопрос Нина.
– В монастырской прачечной. Солдаты отдают его в стирку.
– Значит, вы еще и воровки. – Несмотря на сочувствие к этим девушкам, покрывать их Нина не собиралась.
– Мы взяли одежду на время! Просто ради шутки. Этого больше не повторится.
А вот это сомнительно. Девицы