старцы. Но другой конницы у нее нет, и ей без них не обойтись. Пусть Безупречные лучшие в мире пехотинцы, как утверждает сир Джорах – она нуждается также в разведчиках и передовых разъездах.
– Юнкай хочет воевать, – сказала Дени Белобородому, войдя с ним в шатер. Ирри и Чхику устлали пол коврами, Миссандея зажгла ароматные курения, чтобы освежить пыльный воздух. Дрогон и Рейегаль спали на подушках, свившись в клубок, Визерион уселся на край пустой ванны. – На каком языке говорят юнкайцы, Миссандея, – на валирийском?
– Да, ваша милость. Их наречие отличается от астапорского, но понять его можно. Здешние рабовладельцы именуют себя «мудрыми господами».
– Мудрые? – Дени села на подушки, и Визерион, расправив белые с золотом крылья, спорхнул к ней. – Посмотрим, насколько они мудры, – сказала она, почесывая чешуйчатую голову дракона между рожками.
Час спустя вернулся сир Джорах с тремя капитанами Ворон-Буревестников. Они носили черные перья на своих начищенных шлемах и утверждали, что равны по рангу. Дени пригляделась к ним, пока Ирри и Чхику разливали вино. Прендаль на Гхезн – плотный гискарец с широким лицом и темными седеющими волосами; Саллор Смелый – белокожий квартиец с зубчатым шрамом на щеке; Даарио Нахарис выглядит щеголевато даже для тирошийца. Борода у него расчесана натрое и выкрашена в синий цвет, такие же синие кудри падают на плечи, и глаза тоже синие. Остроконечные усы сверкают позолотой. Одет он в желтое разных оттенков, на воротнике и манжетах пенится мирийское кружево цвета сливочного масла, дублет расшит медными бляхами в виде одуванчиков, доходящие до бедер сапоги украшены золотым тиснением. За пояс из золоченых колец заткнуты перчатки из мягкой желтой замши и ногти, покрытые синим лаком, видны во всей красе.
От имени наемников говорил, однако, не он, а Прендаль на Гхезн.
– Хорошо бы вам увести свой сброд куда подальше, – сказал он. – Астапор вы взяли обманом, но Юнкай так легко не сдастся.
– Пятьсот Ворон против десяти тысяч моих Безупречных, – сказала Дени. – Я еще юна и ничего не смыслю в военном деле, но мне кажется, что перевес на моей стороне.
– Вороны-Буревестники будут в поле не одни.
– Вороны-Буревестники улетают с поля при первых раскатах грома. Не лучше ли им улететь прямо сейчас? Наемники, как я слышала, славятся своим вероломством. Какой вам будет прок оставаться верными, когда Младшие Сыновья перейдут на мою сторону.
– Этого не случится, – настаивал Прендаль. – А если и случится, то Младшие Сыновья для нас ничто. Мы полагаемся на стойких солдат Юнкая.
– На мальчиков для утех, которым дали копья? – Дени повернула голову, и два колокольчика в ее косе тихо звякнули. – Когда битва начнется, не просите пощады – но если вы перейдете ко мне теперь, то сохраните золото, которое уплатил вам Юнкай, получите свою долю добычи, а после, когда я взойду на свой трон, будете награждены еще щедрее. На стороне мудрых господ