точно сумасшедшая. Представляешь, что с тобой сделает Леньчик, если узнает? У тебя не может быть романов на стороне. Слышишь?
– А у нас с ним ничего и не было. И хватит на меня кричать.
– Ты влюбилась, и этого не скрыть. Сияешь, как начищенная бляха у новобранца.
– Сама ты бляха! – обиделась подруга. – Сегодня после концерта еду к нему.
– Ты сдурела???
Я чувствовала, как напряглись на корнях мои ненастоящие волосы.
– Снежана, опомнись! А если муж узнает?
– Не узнает. Я сказала ему, что буду весь вечер с тобой. Так что ты – мое алиби.
– Нет, – возмутилась я, – играй сама в эти игры, меня не втягивай.
– Боишься?
– Да, боюсь! Ты забыла, КТО твой муж?
– Да мой муж имеет столько любовниц, что пальцев на руках не хватит…
– Извините, не могли бы вы выяснять свои отношения потише? – стали возмущаться соседи.
Мы притихли. Занавес подняли, зазвучала музыка, в зале раздались аплодисменты. Представление начиналось.
Декорации впечатляли, звук будоражил, танцоры извивались, демонстрируя загорелые тела и прекрасные костюмы. Музыка нарастала, уходила в верхний диапазон, а потом внезапно стихла. Танцоры остались лежать на полу. Зазвучали жидкие аплодисменты. Я впилась глазами в сцену. Завязка намекала, что сейчас должно произойти нечто грандиозное. Знаю, такой трюк мы использовали сами. В прошлом. Когда я работала у Венеры.
Скрипка запела с нарастающим звуком. Барабанная дробь ускоряла биение сердец. С потолка спускался стеклянный куб, опоясанный цепью. Внутри, как рыба об лед, бился мужчина. Куб опустили, танцоры ожили и завертелись вокруг. Потом они сорвали цепь, и из куба выскочил на сцену мускулистый Тарзан.
– Это он, – прижимая руки к груди, прошептала Снежана.
– Твой Борисфен?
Я обернулась и поняла, что ответа не дождусь. Подруга как зачарованная наблюдала за действом на сцене.
Мужик и правда был хорош. Литое гладкое тело прикрывал полупрозрачный костюм. Рассекая воздух, танцор совершал дикие прыжки. Черные блестящие волосы до плеч липли к лицу, делая образ сексуальнее. Забравшись на стеклянный куб, он извивался так, будто не имел позвоночника. И напоминал больше Маугли, чем греческого бога. Талант у парня есть, несомненно. А вот денег нет. Скорее всего, альфонс.
Танец завершился. Борисфен замер в поперечном шпагате на согнутых спинах танцоров.
– Ах, – отмерла Снежана.
– Эффектно, – подтвердила я. – Трюк спер у Ван Дамма с грузовиками.
– Хоть убей, но я проведу с ним ночь, – заявила подруга.
– Твое дело.
– Ты передумала меня ругать?
– Знаешь, жизнь дана лишь раз.
– Вот-вот, – подхватила она, – я молодая и красивая. И хочу такое же крепкое мужское тело в постели. А вынуждена терпеть жирного Леньчика.
– Ты сама этого хотела, не жалуйся.
Я открыла рот напомнить о брачном договоре, но вовремя остановилась. У меня ведь другая задача. Важно узнать нечто такое из прошлого мадам Крюковой, что