спрашивай в кого, все равно не знаю, – заявила моя подруга.
Все знали, кто такая Ксения и чья она дочь, поэтому обращались с ней, как с фарфоровой статуэткой. А этот парень посмел не реагировать на заигрывания дочери ректора. В институте он не учился и в привилегиях не нуждался. Наоборот, парня видели с развязными девицами яркой внешности, совсем не похожими на бледнолицую Ксюшу. С тех пор девушка ненавидит красивых женщин. Ярких, эпатажных. До дрожи в коленках, всеми фибрами души. Истребила всех симпатичных подруг и гордо шествовала по коридорам института, одна, со страдальческим лицом, как раненый воин.
На последнем курсе к «черной вдове», как окрестили ее студенты, стал подкатывать парень с другого потока – Мишка Крюков. Он не отличался ни прилежанием, ни примерным поведением. Из-за «хвостов» и «неудов» балансировал на грани вылета. Впереди маячил диплом, к сдаче которого парня даже не допускали. Мишка выбрал оригинальный способ решения проблемы – стал ухаживать за дочерью ректора. Видимо, получить диплом престижного ВУЗа Мишке очень хотелось. И он его получил. Красный, как и предполагал. Свадьбу сыграли пышную и скорую. Подарки соответствовали статусу тестя: машина, квартира и банковский счет. Крюков открыл собственный бизнес.
– Если ты перешла ей дорогу, берегись, – предупредила подруга.
– Да я впервые ее видела.
– Не вздумай общаться с Мишей при живой жене, попадешь в черный список. Ревность бушует ярким пламенем в душе мадам Крюковой. Возможно, ей не понравилось, что все внимание уделялось тебе, – предположила Снежана. – Михаил на тебя смотрел?
– Не помню.
– Надо вспомнить.
– Она похожа на мухомор, такая же ядовитая.
Я поморщилась. Ничего крамольного за праздничным столом в тот вечер я припомнить не могла. Снежана пожимала плечами:
– Что у вас случилось?
– Этот «мухомор» меня отравил.
– Как?
– Ядом.
– Когда?
– На нашем празднике.
– Ты шутишь?
– Какие тут шутки! Я тебе говорила, что меня отравили, помнишь?
Снежана погладила меня по волосам.
– Ты думаешь, это сделала Крюкова? Зачем ей?
– Не знаю, – я пожала плечами. – Она меня отравила, этот «мухомор». Только доказательств нет.
– Господи, как в мелодраме какой-то…
Снежанка задумалась:
– Слушай, эта дама общается только с одной женщиной – Машкой Волновой, родственницей мужа.
– Точно, она с какой-то дамой обсуждала в туалете нашу семью, – вспомнились события того вечера.
– Может, позвонить Машке?
– Конечно, позвони. Только аккуратно узнавай, не выдай меня.
Внезапно дал о себе знать желудок, и я стремительно умчалась в туалет. Договорились встретиться в зале через двадцать минут.
Мы дождались Борисфена в условленном месте. Он вышел в сценическом костюме, сверкая блестками и распуская аромат мускусного одеколона. Смело взял Снежану за руку, поцеловал в щеку и прижал к себе. Я поняла, что пора прощаться и уходить. Посмотрела еще раз на подругу и не узнала ее. Она прятала глаза