увлечено чем-то еще, кроме доброго здравия ваших лошадей к началу следующего турнира.
Я была не в настроении смягчать выражения, потому что хорошо представляла себе, в каком направлении двигались рассуждения моего признанного возлюбленного. Как дерзко и самонадеянно с его стороны было считать, что меня соблазнил неожиданный статус графини. Как это унизительно! И как тревожно то, что мне и самой в голову приходили те же самые мысли. Жить в качестве графини Солсбери будет намного более удобно и приятно, чем в роли леди Холланд.
Ответ Томаса был язвительным.
– А что в этом такого? Разумеется, я забочусь о благополучии моих лошадей. А чего вы, собственно, ожидали от меня? Признаний в пылкой любви к вам на каждом шагу, при первой возможности?
– Конечно нет!
– От физического состояния моих коней зависит моя жизнь.
– Ха! В них и заключаются ваши приоритеты.
– Послушайте меня, Джоанна. – Внезапно он вцепился в мои дорогие горностаевые меха и безжалостно сжал их в кулаке. – Я считаю своим долгом не обращаться и не прикасаться к вам, пока наш с вами брак не будет признан официально. Может, я и не граф, но я знаю, что такое честь. В настоящий момент я как будто… – с поэтическими метафорами у Томаса всегда наблюдались проблемы, – заключен в темницу, где все черно и расплывчато и откуда нет выхода. И пока я не заработаю достаточно денег, вам суждено оставаться в оковах графини Солсбери. Вам это может даже понравиться.
Это напоминало попытку следовать за кошкой, бегущей по лабиринту.
– Мне показалось, что вы только что сами согласились, что сохранить свои меха было бы наилучшим вариантом для меня… для нас обоих.
– Я не соглашался, а утверждал, что, по-моему, такое могло прийти вам в голову.
– Вы ни малейшего понятия не имеете, что у меня в голове.
– Ну, тогда насколько я знаю. – Воздух между нами звенел от напряжения. – Мне нужна еще одна война.
– Что ж, это, по крайней мере, избавило бы меня от одного из моих мужей. Что определенно лучше, чем иметь двух сразу. Тем более что полных супружеских отношений у меня нет ни с одним!
Он вдруг задумался и не ответил, как я на то рассчитывала, а просто убрал от меня руки и взялся за свой пояс, на котором висел меч. Я разгладила свой смятый горностай.
– Мне нужна какая-то работа, Джоанна.
Злость моя, к сожалению, обернулась насмешкой.
– Но что вы умеете делать? Кроме умения драться?
Мы с ним попались в западню, в липкую паутину, которую сплели собственными руками. Возможно, для меня было бы лучше, если бы я согласилась на жизнь с Уиллом, которая, признаться, была довольно приятной, но лишенной той искры радостного возбуждения, какая утром подняла меня с постели в предвкушении того, что сегодня я снова увижу Томаса, пусть даже всего на несколько коротких минут. В жизни с Уиллом, даже если я буду злиться на него, все равно не будет того яркого конфликта, обостряющего и оголяющего все чувства. Скрещивая мечи с Томасом, я чувствовала пьянящее