Она схватила уже привычным движением любимое лицо и с жадностью расцеловала.
В душный воскресный день перед домом Стрельцовых остановился грузовик. В ворота постучали.
– Вам кого? – Лида с удивлением смотрела на улыбчивого незнакомого парня.
– Вы Зинаида Стрельцова? – спросил парень.
– Нет, а что?
– У меня для Зинаиды Стрельцовой посылка из Красноярска.
– Зина! Зина! Иди сюда! – позвала Лида сестру.
Зина вышла на крыльцо.
– Это к тебе.
Зина подошла.
– Вы ко мне? – она переводила взгляд с парня на сестру.
– Если вы Зинаида Стрельцова, то к вам! – сказал торжественно парень и достал из кабины большой квадратный свёрток. – Возьмите. Просили передать лично в руки.
– Да, это я. – Зина взяла свёрток.
– Тогда всё в порядке. До свидания, – попрощался парень и запрыгнул в кабину.
– Счастливого пути! – махнула Лида рукой. – Зина, что это?
– Сейчас покажу.
В доме Зина сняла бумагу. Картина «Влюблённые в лодке» стояла у стены в новой позолоченной раме.
– Зинка, какая красота! И как под цвет подходит. Как-будто бы родная. – Рассматривала и трогала пальцами раму Лида.
Зина улыбалась:
– Красотень.
Она взяла картину и повесила на прежнее место над кроватью. Отошла к двери и любовалась издалека.
– Зина, но кто это сделал? Ты ничего не рассказывала, – допытывалась Лида.
Зина загадочно улыбалась и всё смотрела на картину.
– Давай рассказывай, – тормошила за рукав Лида.
Пришлось рассказать.
Восторг Лиды сменился удивлением, с промелькнувшим в глазах страхом. Зина наблюдала за сестрой с вызывающей улыбкой.
– Ну, ты даёшь, – Лида присела на кровать. Она пребывала в шоке. – Ты хоть понимаешь…
– Понимаю что! – перебила Зина.
– Что так нельзя.
– Почему?
– Как почему – он ведь женат.
– Ну и что? Если мы любим друг друга, почему он должен жить с этой мегерой? Странно. – Зина пожала плечами.
– Ведь у них ребёнок. – Лида смотрела на сестру: как свойственно Зине идти против всех.
– Ну и что? У него будет и от меня ребёнок.
– Зина?! Ты? – Лида схватила за руку сестру.
– Не боись. Дети это последнее, что меня интересует, – рассмеялась Зина.
Лиду покоробило от её смеха. Казалось, Зина смеётся через силу. Надрываясь.
– Эх, покурить бы, – Зина огляделась, вздохнув.
– Дома нельзя.
– Да знаю я.
– И что ты собираешься делать?
– Любить! И быть любимой. Что же ещё? – Зина поднялась с кровати, оправила халат.
– А если она узнает?
– Это было бы прекрасно. Может из гордости она, наконец, оставит его.
– Ты не боишься?
– Кого? Ржавого гвоздя?
– И её. И маму. Да и люди что скажут.
– Никого я не боюсь и на всех чихала! Надеюсь, ты матери не скажешь?
– Я что