сбрасывали с балконов и верхних этажей, из окон раздавался женский визг.
По переулку, в котором притаился молодой протестант, бежали факельщики с пиками. Франсуа выскочил на соседнюю улицу. Здесь кровавый кошмар продолжался. Казалось, Париж сошёл с ума.
На улицах, истекая кровью, лежали тела. Кто-то пал бездыханным. Кто-то, стиснув зубы, заливался кровью и оплакивал отрубленную руку. У входа в богатый дом лежали два мёртвых мальчика лет одиннадцати в ночных рубашках.
Улицы мелькали одна за другой, но нигде Франсуа Баррье не мог найти уголка, в котором не продолжался бы этот ужас.
– Вот ещё один гугенот!
Небольшой отряд католиков бросился к нему. Разгорающийся рассвет прогонял тьму. Не переставая звучали предсмертные вопли протестантов.
С противоположного конца улицы появилась ещё одна толпа католиков. На Франсуа дохнуло могильным холодом, неминуемая смерть схватила его за горло. Казалось, над головой звучат песни ангелов.
Слуга помчался от врагов к дверям дома. Если они открыты, останется призрачный шанс на спасение. Паписты заулюлюкали и кинулись за жертвой. Франсуа Баррье доживал последние минуты.
Двери открылись. На утреннюю улицу вышел худощавый человек в чёрном плаще и шляпе с белым пером.
– Торопитесь, молодой человек? – со славянским акцентом спросил незнакомец.
Баррье попытался оттолкнуть господина в чёрном и пробежать в дом, но незнакомец схватил его за рукав. Франсуа замахнулся клинком, готовый до последнего вздоха отстаивать свою жизнь, но встретившись со спокойным взглядом господина, опустил руку.
– Это непринципиальное решение, – ровным тоном заметил незнакомец. – Они вас и в доме убьют. Париж беснуется, Сена окрасилась кровью. Даже король расстреливает гугенотов из окон дворца.
Язык Франсуа прилип к нёбу, горло пересохло. Под взглядом незнакомца гугенот оцепенел. Преследователи приближались.
– Попробуем договориться с ними, – улыбнулся господин в чёрном.
Полтора десятка папистов, вооружённых пиками, алебардами и аркебузами окружили их потной толпой.
– Доброе утро, господа, – приветствовал их незнакомец. – Не спится?
Оторопевшие от такого начала разъярённые убийцы утратили пыл.
– Он тоже протестант! – сказал солдат с раскрасневшимся от бега лицом, указывая на шляпу господина.
– Отсутствие белого креста не делает меня протестантом, мсье, – поправил вояку человек в плаще. – Вы хотите его убить?
Незнакомец показал глазами на Франсуа.
– Убитый гугенот не сделает вас богаче, – заверил господин.
Пронзительный взгляд и спокойный тон незнакомца сняли с католиков горячку погони. Противиться ровной интонации было невозможно.
– Предлагаю сделку, – произнёс незнакомец со славянским акцентом. – Я вам даю сто пятьдесят золотых экю, а вы оставляете молодого человека в моем распоряжении.
– Деньги