этот раз не было ничего подобного. Обмолвились только, что крупномасштабные учения близ Святокаменска до сих пор продолжаются, но никак это не прокомментировали. А что комментировать, всё и так ясно. Святокаменск – пусть небольшая, но всё-таки заноза в заднице президента Пирогова. Неясно только, зачем всё это бряцанье оружием – выглядит бессильной злобой и не более того. Если хоть один солдат ступит на территорию города – вмешаются американцы, а там и до Третьей Мировой недалеко… Едва ли этот городишко того стоит.
Поужинав, Дэн отправился в ванную. Почистил зубы над треснувшей раковиной. Впереди ещё одно выступление, нельзя осквернять гармошку грязным ртом. Побрился. Дэн брился раз в неделю и именно в субботу вечером. Без щетины его лицо казалось уже не угрюмым, а просто серьёзным.
Распахнул шкаф, где висел чёрный костюм – единственная ценная вещь, которой владел Дэн, не считая губной гармошки. Почистить его щёточкой, отутюжить белую рубашку, надеть её, завязать галстук, облачиться в костюм – и можно идти. Дэн ненавидел костюмы и галстуки, но с необходимостью надевать всё это раз в неделю давно смирился.
«Легионеров» у подъезда уже не было.
Дэн жил почти на самой границе двух городов, а точнее сказать – двух миров. Две минуты пешком – и замусоренный, потрескавшийся асфальт становится идеально ровным, чистым и целёхоньким, изношенные, измождённые дома сменяются новостройками, а с портретов в витринах магазинов вместо широкой простецкой физиономии президента Пирогов начинает смотреть хитрое скуластое лицо мэра Меликова, с лисьей улыбкой и узкими глазами. Он же сам наполовину японец – потому и смог выторговать для города столь выгодный «особый статус», фактически – независимость. Ворон ворону, как известно…
На пути вырастает милицейский патруль. На животах висят автоматы.
– Документики, пожалуйста…
Милиционера интересует та страничка паспорта, где указана прописка. Прочитав, что Дэн живёт в Углах, патрульный делает серьёзное лицо и интересуется:
– С какой целью направляетесь в город?
– Я музыкант, играю в «Серебряном якоре».
Дэн трезв, хорошо одет и выбрит. Иначе его без разговоров завернули бы обратно, а если бы у него с собой была сумка или ещё что-то, где можно спрятать оружие – непременно обыскали.
– На чём же вы играете?
Дэн достаёт губную гармошку.
– Гармонист, значит?
– Харпер.
– Харпер-фигарпер, харпер-фигарпер… – со скучающим видом напевает патрульный. Милиция большей частью осталась старая, с прежних времён. Служители закона приспособились к новым порядкам, научились не выражаться, заменяя ругательства словами «фиг», «блин» и «транда», перестали брать взятки, потому что вырос их официальный доход… И всё равно многие из них были почему-то недовольны этими самыми новыми порядками. Возможно из-за того, что Меликов планировал со временем распустить милицию и создать какую-то новую службу охраны порядка. Распустить – потому что недовольны новыми порядками.