в них стрелы со стен. Ситуацию пока никто не обострял.
– Чует мое сердце, что это еще не конец, – проговорил Леха, обращаясь к Токсару, – золото у нас. И если командир отряда об этом узнает, тогда, может, и решится на штурм. Только хлопотно это будет. А если нет, то, может быть, и сами уйдут. Кто его знает, откуда они здесь взялись? Может, Аргим уже разбил орды Палоксая и это его остатки бегут из-за Истра.
Леха и сам не подозревал, насколько был прав. Окружив город, конница расположилась вокруг него, но не предпринимала активных действий. Переговоров с захватившими его бойцами никто не вел. Видимо, командиры этого воинства не рассчитывали обнаружить захваченной крепость посреди страны и отправили гонцов в Урканак. Но Леха, поглядывая на все это с безопасной высоты, печенкой чуял, что и там не все в порядке. Иседон ведь мог сбежать и без золота. Когда пятки горят, то уже не до денег. Быть бы живу. Хотя наверняка этого утверждать не мог.
И вот когда первый день этого «стояния на Истре» подходил к концу, с запада были замечены приближавшиеся к городу по берегу новые отряды всадников. И на сей раз – ошибки быть не могло – это была конница Аргима. Окружавшие город войска пришли в движение, часть выступила навстречу противнику. Но большая часть осталась на месте.
Удар скифской конницы был сокрушителен. Наблюдая разыгравшееся сражение у стен города, Ларин был просто в восторге. Сопротивление солдат Палоксая было сломлено буквально с ходу, а, заметив прорыв, оставшиеся у города войска, вместо того чтобы прийти на помощь своим, пустились в бега по дороге на Урканак. Всего за несколько часов от некогда мощной армии не осталось и следа. Очистив окрестности города, преследователи устремились за ними. А когда обнаружили, что город был занят соплеменниками, удивлению их не было предела.
Сразу поле того, как бой был закончен, Леха решился открыть ворота и выйти на встречу воинам «освободителям».
– Я Ал-лэк-сей, кровный брат Иллура, – заявил он, останавливаясь в десяти шагах. – Ну, кто старший?
Спросил это Ларин, строго поглядывая на всадников, подъехавших к воротам в главной башне. Они выглядели усталыми. Кое-кто был даже ранен. И не мудрено, ведь только что в клочья разметали остатки орд Палоксая.
– А меня ты уже не узнаешь? – услышал он в ответ и, приглядевшись, узнал в одном из всадников, лицо и доспехи которого были измазаны кровью врагов, самого Аргима.
– Вот это да, – едва не поперхнулся Леха, – не узнал. Богатым будешь.
Тем же вечером, почти без всякого сопротивления, корпус Аргима занял Урканак. Ларин лично осмотрел царский дворец, но не обнаружил там никаких следов Иседона. От пленных охранников пустого дворца, удалось выпытать, что старейшина еще вчера сбежал на конях с несколькими слугами по лесной дороге. Но куда именно отправился и что с собой увез, никто, конечно, не знал.
– Сбежал, сволочь, – снова расстроился Леха, – ладно, хоть золото я не дал ему увезти.
– Какое золото? – удивился Аргим, прищурившись.
– Я