или все же свернуть направо в обход расположенного неподалеку рынка.
Старший по званию – невысокий коренастый военачальник что-то резко говорил, а второй ему осторожно возражал, но вскоре перестал это делать, замолчав. Старший офицер махнул рукой, и римляне начали медленно поворачивать направо, разгоняя конями толпу.
Разговор происходил не больше чем в пятидесяти метрах от столика, за которым расположились на отдых финикийцы, но из-за шума вокруг Чайка ничего не расслышал, зато имел отличную возможность рассмотреть римских военачальников. И когда он это сделал, то волосы зашевелились у него на голове. Старшим командиром был не кто иной, как сам Марцелл.
– Вот это удача, – пробормотал Федор и, резко обернувшись к Терису, смотревшему в ту же сторону, прошипел, – а ну-ка, дай мне лук!
– Как, – пролепетал Терис, оглядываясь на буянивших за перегородкой посетителей харчевни, – вот так, прямо отсюда?
– Быстро! – едва не закричал Федор, видя, как изменчивая удача медленно уводит римского военачальника в сторону от перекрестка, – другого шанса не будет!
Ничего не понимавший паренек, машинально вытащил из мешка и бросил на стол короткий лук и колчан со стрелами. Федор сразу схватил его, приладил стрелу и встал, опрокинув скамейку. Затаив дыхание, Чайка прицелился, развернувшись в сторону удалявшегося отряда и не обращая внимания на окружающих. Теперь его и Марцелла разделяло метров семьдесят, и все же он был еще в «убойной» зоне и не закрыт никакими препятствиями. Вскоре, однако, проконсул должен был скрыться за колоннами храма Юпитера – Фретерия, возвышавшемся на другом конце небольшой, запруженной народом площади.
Марцелл был в латах и шлеме с красным плюмажем, ехал еще почти лицом к нему, вполоборота, а потому Чайка целился в шею.
– Одна попытка, – пробормотал Федор, – один меткий выстрел и Юлия свободна.
И спустил тетиву. В этот момент сенатор вдруг наклонился к лошади, чтобы поправить ей заплетенную гриву и стрела, проскочив буквально в сантиметре от его шлема, с чавканьем вонзилась в шею второму римскому военачальнику, ехавшему рядом. Офицер вскинул руки, завалился назад и нелепо рухнул под копыта лошади.
Увидев убитого, Марцелл тут же вздыбил и развернул коня, защищаясь от новых выстрелов. Но Чайка даже не пытался пустить еще одну стрелу. Конные легионеры уже полностью перекрыли «зону поражения», закрыв своими щитами и телами проконсула.
– И этот шанс не мой, – спокойно процедил Федор сквозь зубы.
Развернувшись, он заметил изумленного хозяина с подносом дымившейся рыбы. Кабатчик застыл, в ужасе взирая на оружие в его руках.
– Извини, – сказал Федор, отбрасывая лук на пол, – пообедать мы сегодня не сможем. «Проклятым карфагенянам», которые уже давно здесь, надо уносить ноги. Так что в другой раз, друг. Но мы скоро вернемся, помни об этом.
Закончив свою тираду, раздосадованный Федор снова перевел взгляд на площадь. Римляне, развернув коней,