на лицо. Если был в настроении – надевал их срамные части, как украшения. Сплетал воедино груди дюжины различных женщин и носил мягким бронзовым шарфом на плечах. Если солнце льстило по-особому, пристегивал к ушам их влагалища, чтоб мягко шелестели они на теплом ветерке. Пухлые лабулы терлись о его нарумяненные щеки, неся к ноздрям нежный океанографический запах. Стальным кинжалом он выдалбливал кости и хрящи из ампутированной ноги еврейки и носил, как кисет, над своим выставленным напоказ пенисом.
В еврейской физиогномике таились все нужные материалы, что он только мог сносить за жизнь. Он знал, что способен буквально жить евреями. Сквозь евреев текли необходимые экстракты и соли, и уж точно ни одно другое мясо не было слаще на вкус.
А бывали времена, по ночам, под убывающей луной, когда он воображал себя могучим великаном, оседлавшим землю, в лунном ожерелье евреев, что вытягивалось к Луне, к Нептуну и Млечному Пути и в неохватность, раскинувшуюся дале. В такие мгновенья космический голос еврея, казалось, говорит с ним из вечной вселенной.
Кольца человечьих останков действовали как электромагнитные элементы – концентрировали эманации растений и преобразовывали их энергию. Много лет назад в экспериментах, что проводились в лагерях смерти, доктор Менгеле обнаружил: из человеческих существ получаются лучшие трансформаторы. Около сотни кластеров таких ячеек, каждый сведен в группы по тридцать, были симметрично развешаны по лунному острову Хоррора, и все вместе они образовывали монументальный воздушно-ториальный передатчик.
Вещал он действительно на весь мир. Голос его умасливал все области земного шара и раздавался за его пределами. Хоррор вяло провел рукой по лбу. Казалось, лишь вчера он впервые вел передачу из штаб-квартиры «Райхсрундфунка» в «Рундфункхаусе», Мазуреналлее, что в Шарлоттенбурге, Берлин. Голос его стал прелюдией к эвакуации Судет. Одни лишь его слова решили судьбу Чехословакии. Под желчными чарами охлократической речи Хоррора словацкий премьер доктор Йозеф Тисо объявил об основании автономной Словацкой республики. Немедленно вслед за этим началось полное нацистское вторжение в страну.
Хоррор лично поехал с Хитлером и стал одним из первых прибывших в Градчаны, древний пражский замок. Под защитой свиты фюрера и охраны СС он промчался на огромной скорости сквозь ночь по обледенелым дорогам. По приезде ему было велено выбрать наиболее подходящих офицеров, которые помогли бы ему и Хитлеру вести передачи непосредственно на всю чешскую нацию.
Избавившись от ненавистных евреев и интернированных диссидентов в тюрьме «Печков дворец», Химмлер объявил, что был глубоко впечатлен и преданностью, и фанатизмом речей Хоррора по радио:
– Исключительный человеческий материал, херр Хоррор. Если когда-либо откажетесь от роли радиовещателя, вас с распростертыми объятиями примут в «Ваффен-СС».
Хоррора удовлетворяло, что Хитлер выбрал для него роль гораздо престижнее.