налетел огромный ворон: от размаха его могучих крыльев кроны деревьев заколыхались.
Оталия с криком оттолкнула сестру и почувствовала, как на ее животе сомкнулись острые когти птицы. Мост стал отдаляться, стены замка расплываться, а крики сестер превратились в едва уловимый писк, заглушенный темными облаками.
Ворон уносил ее все дальше и дальше от замка, а куда Оталия не знала. В сознании билась лишь одна мысль: она спасла сестру.
Стараясь не терять сознания и делая глубокие вдохи холодного воздуха, принцесса попыталась что-нибудь разглядеть. Безуспешно. Одни облака сменялись другими, и Оталия не заметила, как погрузилась в сон.
Оталию резко дернули, и, вскрикнув, девушка очнулась. Она лежала на холодном каменном полу, а перед ней, укрытый черным плащом и тенью, стоял некто. За плечами незнакомца возвышалась башня. Мужчина толкнул массивную дверь и протянул Оталии руку. Подобрав подол платья и слегка пошатываясь, принцесса поднялась и осознала, что стоит на отвесной стене замка. Их окружал плотный туман, и Ота ничего не могла разглядеть.
– Кто вы? Почему вы меня похитили? – дрожащим от холода голосом спросила она, но вместо ответа ее втолкнули в башню и закрыли дверь. Девушка не слышала щелчка, но, потянув дверь за кольцо, поняла – заперли.
Сквозь стекла-мозаики по обеим сторонам башни проникал тусклый свет луны, вышедшей из-за облаков. Но его хватило, чтобы Оталия смогла разглядеть свою новую клетку. Серые каменные стены уходили вверх к черной дыре потолка. «Помещение больше, чем наша с Одетт комната, и такие же широкие подоконники». Под тяжелым алым балдахином стояла огромная кровать из темного дерева. Давно не чищеный ковер устилала осенняя листва, с мебели свисали белесые клочья паутины, а в углах лежали комки пыли. Канделябры с каплями воска пустовали без свечей, а камин давным-давно не разжигали, судя по количеству золы.
«Я мечтала сбежать – и вот я здесь», – Оталия тяжело вздохнула и тут же чихнула. Этот звук эхом разнесся по башне, исчезнув где-то под потолком.
– Хорошо, что нет мышей никаких…
Ота всегда отличалась рассудительностью. На ее месте Алида бы закатила скандал, а Одетт от страха ударилась бы в панику.
Принцесса обошла помещение, обнаружив за кроватью узкую дверь в уборную. Привычную раковину заменяла чаша в стене, очень похожая на кропильницу2 в старинном соборе, где венчали отца с мачехой. Из крана текла тонкая струйка, а с краю стояла серебряная пиала. Оталия отвинтила ручку в виде листика – и поток усилился. Она умылась прохладной водой и утолила жажду. Полотенца здесь не было, но на полках стояли мутные, скрытые паутиной, пузырьки. Промокнув лицо нижней юбкой, принцесса продолжила изучать свою новую клетку. О планах похитителя она ничего не знала и предпочитала не думать, чтобы не растревожить свою богатую фантазию.
В двустворчатом шкафу девушка обнаружила пыльное постельное белье и старинную одежду, которую носили в такие давние времена, когда о водопроводе не было и речи. Ящики массивного стола оказались закрыты