Жихарь я. Меня в Ростове каждая псина знает. Я, почитай ужо и не надеялся выбраться.
– Ты, это! В ногах валяться негоже. Апосля расплатишься. Ряха!
– Туточки я! – отозвался хозяин.
– На постой определи горемычного. Да баньку ему снаряди – смердит. Всю корчму провонял, кусок в глотку не лезет.
Глава 4
Лишь только светило тронуло макушки деревьев ближнего леса, получив последние наставления и раздав свои указания, с княжеского двора съехал посольский обоз. Проводив крестного и воеводу, княжич загрустил.
– Что понурый стоишь, княже? – подошел к крыльцу сотник.
– Тоска душу гложет, Ивач. С самого батюшкиного отъезда покоя не ведаю. Вот и крестный с Силычем со двора съехали, и еще горше стало. Думы окаянные терзают, спасу нет.
Ивач понимающе кивнул и ни слова не сказав ушел, оставив молодого правителя одного предаваться раздумью и горестным мыслям. Окинув взором теремной двор, княжич вздохнул. Вроде и беспокоиться не о чем. Крестный еще до темна встретится с Черниговскими посланниками, тут недалеко до росстани, где, по словам гонца, тихим ходом двигается посольство. Челобитчиков не приходило – значит в граде все ладно. Так отчего же не спокойно на душе? Отчего тягостны думы?
– Знаю я как печаль – кручину твою излечить.
Ведя под уздцы любимца княжича, гнедого жеребца Буяна и своего пегого мерина, на широком княжеском дворе появился сотник.
Завидя своего любимца, Владислав приободрился.
– И то верно, – вскочил в седло княжич. – Мы собирались до холма проехаться, да с булавами порезвиться.
И стеганув Буяна хлыстом, сорвался с места.
– Придержи своего коня, княжич. Экий ты, скорый, – преградил путь Ивач.
Буян недовольно заржал и взвился на дыбы. Княжич прижался к шее коня и что-то зашептал своему любимцу. Молодой жеребец еще раз взбрыкнул и успокоился, встав как вкопанный.
– Князь Мстислав не велел без верховых выезжать. Не спокойно вокруг.
Перехватив удила и погладив гриву, сотник недовольно воззрился на княжича. Двор постепенно заполнялся верховыми.
– Ну, скоро ли? – нетерпеливый возглас потонул в шумных речах воинов.
– Выезжаем, княжич! – скомандовал Ивач, и небольшой конный строй выехал с княжеского двора.
Лишь только всадники покинули главные городские ворота и выехали на мост через ров, княжич, взмахнув хлыстом, и быстрее ветра помчался к холмам.
– Вот же, неугомонный, – выругался сотник. – Вернется князь, все ему поведаю. Пусть охладит буйную голову.
Лихо стегая коней, всадники пустились вдогонку за княжичем.
Ветер теребил длинные волосы на непокрытой голове. Владислав то и дело подгонял жеребца. Он любил скакать наперегонки с ветром. Да и Буяну нравилась безудержный лихой бег. Он летел как на крыльях, проносясь мимо пеших и конных, спешащих в город по дороге. Выехал в поле. Один холм. Второй. Овраг. Перелесок. Пригорок. Луг.
«Вон на том холму они меня догонят», –