сбившееся дыхание. Мои пальцы никогда не будут пахнуть табаком, а зубы не придётся отбеливать каждые три месяца у стоматолога.
Прощай, чёртово курение!
Я смял пачку и выбросил её во тьму, мысленно извинившись перед югорчанами за мусор. Это было в первый и последний раз.
А в номере меня ждали тишина и одиночество. Виолетта с остальными девочками тусила в «Орфеусе». Возможно, там её «клеил» какой-нибудь местный красавчик. Я попытался выбросить эту мысль из головы, но не смог. Временами ревность накатывала подобно морскому приливу, с брызгами и пеной. И тогда я вставал, отправлялся в санузел, где умывался холодной водой и подолгу рассматривал своё отражение в зеркале, пытаясь разглядеть в собственном облике признаки подступающего безумия.
7 июня 2015. Югорск, мокрый и холодный
В половине четвёртого утра меня разбудила Виолетта, громко хлопнув входной дверью. Она прокралась в душ и пропала там на пару часов, заставив меня немного поволноваться. За тихим шелестом воды не слышалось иных звуков. Когда она вышла в комнату, обмотавшись махровым полотенцем и распустив мокрые волосы, я сидел на кровати, включив настенный ночник.
– Как отдохнули? – спросил я.
Виолетта смущённо дёрнула плечом. Я понял, что она совершенно трезвая, но явно уставшая, словно участвовала в марафонском забеге. В её тёмных глазах я попытался разглядеть какие-либо эмоции, но не смог – она старательно прятала взгляд.
Когда я проснулся во второй раз, плавающие часы на телевизоре констатировали полдень. На улице шелестел дождь, барабаня по карнизу каплями покрупнее. Погода снова перепутала наши карты, и надо было уже что-то с этим делать. Если мы и дальше будем отменять мероприятия по причине неважных погодных условий, то превратимся в тюленей, способных только на анализ гостиничного сервиса разных городов.
Виолетта спала на соседней кровати, сбив одеяло к ногам и разметав тёмные пряди по подушке. Она была абсолютно голой, и это обстоятельство её абсолютно не смущало. Я посмотрел на неё с примесью страсти и любви, не в силах сдержать улыбку, а затем заботливо поправил одеяло и отправился в номер Гаевского и Ольги, потому что чайник присутствовал только там. В холле стоял кулер, но вода в нём не прогревалась настолько, чтобы можно было заваривать чай.
– И что, вот, нам делать в такую мерзопакостную погоду? – распалялся Гай, глядя в окно.
На подоконнике закипал электрический чайник. На кровати сидела Ольга и расчёсывала волосы массажной расчёской. На ней была футболка и спортивные штаны, и, судя по всему, в этом наряде она спала. Гай, напротив, щеголял по номеру в одних боксерах. Похмелье в его облике не присутствовало. Чего нельзя было сказать о Ките. Мистер Тауэр потирал виски костяшками пальцев.
– Мы в Югорске, – неожиданно сказал я, смакуя этот факт, и улыбнулся.
– Мы – психи, – жалобно простонал Кит. –