себе позволить того, что меня вот так запросто могут похитить из моего дома.
Вот и в этот раз, вспомнив Карибы, я все-таки решил, что это опять мой партнер организовал розыгрыш. И я уже представил, что я сделаю с моими подчиненными, которые это позволили. Мой страх превратился в злость.
Выпив ещё несколько глотков воды, я опять начал спуск. И всё вновь повторилось: я опять выехал на вершину горы. Злости прибавилось ещё больше. Я начал кричать Майклу, что бы он прекратил свои шутки и включил подъемник, чтобы я мог на нем спуститься. К тому времени я уже чувствовал усталость. Но ответом на мои крики служила горная тишина. Я обратил внимание, что вокруг отсутствовало малейшее движение, начиная от лёгкого ветра и заканчивая летающими птицами и даже облаками в небе, несмотря на то, что в это время в горах обычно бывает облачно.
Постояв немного и поозиравшись вокруг, я опять начал чувствовать страх и беспомощность. Ведь единственная дорога, по которой можно было спуститься к подножью горы, это моя лыжня, где я всё время попадаю на вершину. Посмотрев на часы, я с удивлением увидел, что уже прошло больше трех часов и дело близилось к сумеркам.
Я опять начал спуск, но в этот раз я уже не спешил. Я решил ехать медленно, внимательно рассматривая окружающую меня местность, чтобы отметить, где происходит переход от спуска к подъему.
Но опять выехал на вершину, не заметив, как это произошло.
От смешанных чувств злости и страха сильно захотелось есть. В рюкзаке оказалось несколько шоколадных батончиков и пакетик с орехами. Съев батончики и запив их водой, я опять решил спускаться. Хотя мой ум говорил, что это бесполезно, и стоит попробовать взломать будку охранника и посмотреть, можно ли там заночевать. Остаться ночью в лесу на горе – не совсем лучшая перспектива. Но эти мысли ко мне пришли уже тогда, когда я проходил очередной поворот лыжни.
Начинало уже смеркаться, и я решил, что если опять окажусь на вершине – то не буду рисковать и останусь в будке охранника. Кто-то же станет меня искать?
Но в этот раз меня ждало новое приключение: лыжня не заканчивалась. После поворота, въехав в лес, я не мог из него выехать. То есть я катился по лыжне, а она всё петляла и петляла, но не выходила из леса.
Спустя полчаса езды стало ещё темнее. У меня начали дрожать колени от напряжения, чувство усталости передалось на спину, начала болеть голова, и я не знал, то ли мне остановиться, то ли спускаться дальше.
Я не люблю останавливаться. Мой девиз был всегда «Только вперед!», как бы банально это не звучало. Но эта жизненная позиция сделала меня тем, кем я являюсь сейчас. И эта внутренняя программа меня подгоняла вперед.
И думаю, что именно эта настойчивость и привела меня к Матвеичу. Хотя он иного мнения.
Через некоторое время мне стало плохо. Закружилась голова, начало подташнивать и появилась сильная слабость. Я немало удивился. Моей выносливости можно было позавидовать: ежедневные забеги на 5 километров и ежевечерние получасовые заплывы в бассейне