зачем так делают с людьми? – изумилась Маргарита. – Безбожники кушают людей, как великаны из Варварий?
– Нет, ну же! Сам тебе всё расскажу, а то от батюшки и матушки, похоже, толка не будет, – веселился Оливи.
Тут вскипела тетка Клементина и набросилась на племянницу.
– А ну давай поди отсюдова, да поживее, вертигузка! Ночь уж, започёвывать поди! Подыматься тебе на рассвете надобно, не забыла? Назавтру доскоблишь.
Видя нежелание Маргариты уходить, она схватила ее за плечо и потянула к коридору – ко второму выходу из кухни.
– Ну пожааайлста, – чуть не плача, упираясь и пытаясь освободиться, запричитала девушка. – Ну, тетушка Клементинушка, ну пожайлста, ну не гоните! Я лишь знать хочу: Лодэтский Дьявол нападет на Элладанн или нет? И стал ли он демоном, раз упло́тил Дьяволу душу и этакое ныне вытво́ривает?
– Да экой он демон… – раздраженно проворчал дядя Жоль. – Еще чего не хватало… Демон, дочка, тварь непростая и тихая, да и до золоту демону интересу нету… Сказал же Оливи: безбожники этогова лодэтчанину в Сольтелю сцапали. Предатель веры – вот кто он, – и всё тута! Так жизню себе позорно и сберег: отрекся он от Бога и от меридианского кресту. Наверное, и на распятие плюнул, скотина, если чего не хуже́е, – я слыхивал, что лишь так можно́ уцелеть в Сольтелю, у безбожников-то. А то, что его тама… охолостили, – понизил он голос на щекотливом слове. – Так эт точно, поди, истинна правда! Говорют, он на войну поспел опосля венчанию. Кто б так сделал, как не скопец? Хоть немного-то надо побыться с женою, хм-да… законным дитём понаживаться… И не нападет он на нас, не боись, дочка. Коли возьмет Бренноданн, а я всё ж таки не верю в это, то богатств ему из стольного граду кораблёв вывозить не хватит. Ну а если нападет, то мы ответим! Чего нам до огню в воде? Лани от Элладанна далече! Да у нас всё ж таки тоже пороху есть!.. Всё, тетка твоя правая – почивать уж поди!
– Но дядюшка, а твоя лавка? – умоляюще посмотрела на него девушка, и добродушный толстяк сразу размяк под взором прекрасных сиренгских глаз.
– Ах, чтоб… ничто не поделывать… Пойдем, – отодрал он руку жены от плеча племянницы. – Возьми всё, что хотишь, а скушать и завтра могёшь, а чего и на послезавтру оставь. Зачем всё сразу-то снедать, как ты любвишь?
Они еще не вышли из кухни, когда тетка Клементина присела к сыну и зашептала ему так громко, что дядя с племянницей ее отлично слышали:
– Не глазей ты на эту вертигузку. Добру от нее не будется с ее-то Пороком, с Любодеянием… Я тебе отменную невесту сыскала. Из порядочной и почтимой семьи.
– Красивая? – тоскливо спросил Оливи.
– Богатая! – радостно ответила ему мать.
– Значит, некрасивая…
Это было последнее, что донеслось до Маргариты из кухни, кроме обреченного вздоха ее сужэна.
________________
Дядя отворил дверь в темную лавку – и Маргарита позабыла всё, что случилось с ней за этот щедрый на дурные события день, даже о Лодэтском Дьяволе и о том, что он может напасть