Но не могусь… И мне от этого еще хуже́е.
Негодуя, Маргарита больно ущипнула брата за плечо, а Нинно пристально посмотрел на нее и ничего не сказал. Пока Синоли осушал кружку, люди стремительно покидали трактир. Когда шумная компания с хохотом вывалилась на улицу, Нинно решительно встал с бочонка.
– Пора и нам. Пьяницы да мы остались.
– С мушку еще, – ответил Синоли и принялся торопливо глотать пиво, из-за чего в конце концов подавился и зашелся в кашле.
________________
На площадь за последнюю триаду часа набилась уйма народа. Балконы, карнизы, окна, все уступочки, везде, куда только можно было влезть, – всё оказалось обсажено зеваками. Даже крыши облепили оборванцы – эти отбросы общества заняли лучшие места, согнав других горожан. Нинно злился, но молчал. Синоли после лишнего пива было и так «наихорошуще».
– Нет, не хорошуще! И даже не хорошо, – возразила Беати, поднимаясь на цыпочки. – Мне эшафота невидная, не то что Грити. Нинно, пошли до того дому, – указала она на голубой дом. – Та ниша со львом еще пустая. Вон тудова.
– Высота немалая, – нахмурившись, ответил ей брат.
– Я-то заберусь, а после Грити подтяну. Ну а пьяницам – в затылки глазеть – потеха! – гневно, но с любовью посмотрела Беати на Синоли.
Они еле-еле протиснулись к нужному месту – даже Нинно едва раздвигал плотную толпу; Маргарита пряталась за его спиной, потом шла высокая Беати, Синоли замыкал цепочку. Вслед наглецам летели недовольные возгласы о том, что надо было приходить раньше, оскорбления и пожелание скорых бед: добродушные горожане Элладанна разозлились от жары, духоты и ожидания, устали слушать однообразную музыку. Все мечтали, чтобы герцог сказал речь и начались казни.
Не уступая в ловкости театральным акробатам, Беати быстро взобралась на плечи брата, вскарабкалась на портал двери, затем на постамент статуи сидящего льва и втиснулась в нишу. Настала очередь Маргариты.
– Я так не смогу, – запротестовала она. – Я внизу побуду. Всё равно я не люблю глазеть казни. Тетка меня нарочно сегодня выпустила, чтобы укрепить мою веру страхами, а я и без этого верую и боюся. Не полезу!
– Давай! Ты маленькая и худая – тебе тута придется лучше́е, чем мне, – настаивала Беати.
– Тебя задавят, – подтвердил Нинно. – Народу набавится. Я подыму тебя, а ты давай мне на плечия.
Он без усилий поднял ее, держа за талию. Находясь на его плечах и опираясь одной рукой о стену, девушка старалась не думать про то, что ее юбка случайно покрыла голову Нинно, когда она залезала на него. С помощью Беати Маргарите удалось поставить ногу у лап льва. Внутри низкой, тесной ниши девушки присели на спину мраморного животного с разных сторон, обняли его за шею и довольно улыбнулись друг другу: открывшийся вид превзошел их ожидания, а ложа герцога и эшафот оказались так близко!
Место казни, трибуну и подмостки музыкантов ограждали от взволнованного моря из людских голов городские стражники, яркие из-за полосатых по диагонали, желто-красных нарамников – накидок длиной