Лодэнии исполнилось тридцать, и ее красота достигла полного расцвета – она будто налилась сладостью, как спелый плод. Однако Рагнер всё еще видел ее очень юной девушкой, хрупкой и нежной, хотя даже тогда гордой и властолюбивой.
Тихонько вздохнув, Рагнер понес Ольгу вниз, к матери.
– Здравствуй, Хлодия, – ровным голосом сказал он.
– Здравствуй, Рагнер, – также буднично ответила королева и с укором уставилась на дочь, обнявшую Рагнера за шею и сидевшую на его руке.
Под ледяным взглядом Хлодии Рагнер опустил Ольгу на пол, а та притихла.
– А теперь, Ваше Высочество, приветствуйте герцога Раннора так, как должно.
Ольга непонимающе на нее взглянула.
– Его Свелость толжен пррриветовать мея, плинцессу, пелвым.
– Именно. Поэтому я стою внизу, а не бегаю навстречу, как какая-то баронесса.
– Хлооодия, – простонал Рагнер. – Он ж малявка еще! Ну зачем ты ее детства лишаешь?
– Принцессы взрослеют рано. К семи годам она должна выглядеть безупречно – все на нее будут смотреть. Я же для нее живу, лишь для нее стараюсь! Будет девушкой, не устанет меня благодарить, путь даже сейчас ненавидит. Это и есть любовь – уметь быть жесткой с теми, кого ты любишь.
– Ладно, – вздохнул Рагнер, – как знаешь. У меня тут друг появился, который ищет да гадает, что же такое любовь. Передам ему твои слова.
– А для тебя, что такое любовь?
– Не знаю… Я предпочитаю не думать, а любить, – и всё тут.
– Советую разобраться, – гордо усмехнулась Хлодия. – А то блуд можно принять за любовь: жить в блуде и умереть в блуде, думая, что любил, а на самом деле нет.
«Ей что, про Маргариту успели сказать? – подумал Рагнер. – И она ревнует, что ли? Да ладно! Нет, не может этого быть…»
– Ваше Высочество, – обратилась королева к дочери. – Прощаться вы должны первой. Покажите же Его Светлости себя с лучшей стороны.
Маленькая Ольга, немного приподняв одной ручкой подол, присела, склонив голову. Рагнер низко ей поклонился, прикладывая руку к сердцу. Озорно глянув на маму, Ольга протянула ему левую ручку, какую Рагнер поцеловал, сказав, что отныне будет ее верным слугой. Прощаясь с Хлодией, Рагнер, кривя в усмешке рот, тоже поклонился ей с правой рукой у сердца. От синеокой королевы руки для поцелуя он уже не получил.
________________
Спустя две триады часа Маргарита раскладывала вещи в своей новой спальне на третьем этаже – на чердаке да с окном, выходившим на набережную. Здешняя кровать, как и в каюте на «Хлодии», встраивалась боком в стенную нишу и занавешивалась толстым полотном. Ложе, скромного размера, находилось на высоком постаменте, и забираться на него нужно было при помощи скамьи, вставшей подле. Дверь справа от кровати вела в тесную кладовку для ценностей, годную под гардеробную, дверь слева – в столь же малую уборную. Кроме того, в комнате, под настенным зеркалом, имелся высокий умывальный столик.
Зато у Маргариты появилась покоевая прислужница Ингё, говорившая по-меридиански