блокнот, в котором почерком брата значились самые важные слова в жизни: «Скоро будешь слышать».
Четыре недели Ника провела в Берлине, безвылазно сидя в квартире Михи и читая отзывы пациентов с обычными кохлеарными имплантами. Все в один голос утверждали, что звуки возвращаются, но не сразу. Кому-то хватало нескольких дней, у кого-то ушли годы. Зависело от того, в каком возрасте человек потерял слух и как долго жил без импланта. В любом случае коллеги по несчастью советовали набраться терпения, ходить на реабилитации, заниматься дома. А так же учиться читать по губам, это поможет уловить смысл, если чего-то недослышишь. Ника изучила несколько видеоуроков, поняла, как распознавать основные звуки, а затем раз за разом смотрела любимых с детства «Чародеев», пытаясь прочитать реплики героев по губам. Иногда получалось – субтитры подтверждали угаданные фразы, но чаще смысл ускользал и терялся.
А затем её пригласили на примерку серёжек. Первое подключение разочаровало. Ника будто очутилась в фильме «Кто подставил кролика Роджера»: медперсонал говорил мультяшными голосами, звуки казались электронными, ненастоящими. Потом были настройки, занятия с сурдологом, и две недели спустя она, наверное впервые за полгода, улыбнулась.
Ника вернулась из Германии десять дней назад и всё ещё привыкала к миру, вновь наполненному звуками. Её внутренний эквалайзер починили. Качественно, но не без дефектов: электронное звучание сгладилось, однако не пропало вовсе. Некоторые слова путались, воспринимались иначе. Например, она долго пыталась понять, чего хочет мама, вопрошающая: «Где живёт ёжик?», пока мозг обрабатывал, переводил, выдав наконец осмысленное: «Где лежит ножик?»
Но голоса и манеру речи близких Ника помнила, а потому многие слова не столько «слышала», сколько «узнавала». К незнакомым же людям приходилось привыкать: додумывать фразы из контекста или угадывать по движению губ. Особенно туго было в шумной обстановке – звуки смешивались, сливались, голова гудела от обилия скрипов, шуршания и бряцания. Речь при этом удавалось понять в лучшем случае наполовину.
Стоя возле здания аэропорта, она с удовольствием слушала рычание автомобилей, птичий щебет, шарканье туфель по асфальту. Прохожие невнятно переговаривались, а диспетчер вещал, что открыта регистрация на рейс Краснодар-Домодедово. Однако новый шеф до сих пор не явился.
Цифры на экране телефона показывали без пятнадцати семь, вылет через час, ещё нужно было зарегистрироваться и пройти контроль. Да и не мешало бы разобраться с багажом: чемодан сдать, это понятно, сумочку в ручную кладь, а вот с «продуктом» придётся повозиться.
«Бери в салон, – настаивала Женёк. – В крайнем случае прикройся бизнес-классом шефа, скажи, что это его прихоть. Никуда не денутся, пустят».
Сумка-холодильник с восьмидесятью баночками чёрной икры стоила дороже всех Никиных вещей, включая китайский телефон, купленный на замену разбитому в аварии айфону. Конечно, она не собиралась