из великорусских деревень малороссийские парубки нечасто брали себе в жены, а малороссийские дивчины редко выходили замуж за парней-великороссов. Этот взаимный брачный бойкот с удивлением описывали этнографы и в конце XIX века[131], и даже в двадцатые годы века XX-го[132].
Большинство украинцев – это селяне, крестьяне. Украинская интеллигенция была немногочисленна. Аристократ-украинец был редкостью. Казацкая старшина давно обзавелась гербами, титулами и почти полностью русифицировалась. В редкой дворянской семье сохранялись украинские обычаи.
В числе немногих исключений была семья Скоропадских. Они происходили от Василия Скоропадского, брата гетмана Ивана Скоропадского[133], который служил еще при царе Петре I. Павел Петрович Скоропадский, блестящий русский генерал, вспоминал, что в их родовом имении всегда привечали малороссийских бандуристов, слушали их думы. Хозяева и сами любили петь украинские песни, на стенах висели старинные изображения «козака Мамая» и портреты гетманов: «Висел между гетманами портрет Мазепы, столь ненавистный всякому русскому, в доме ему не преклонялись, как это делают теперь украинцы, видя в нем символ украинской самостийности, а молчаливо относились с симпатиями…»[134]
Скоропадские читали книги Николая Костомарова, выписывали «Киевскую старину» – замечательный украинский научный журнал (на русском языке). Правда, в отличие от соседей – богатой знатной украинской семьи Галаганов, – Скоропадские украинскому языку детей не учили, но давали читать украинские книги.
Один из героев повести Ивана Франко «Раздорожье» («Перехресні стежки») говорит, что украинцы (руськие) тогда станут нацией, когда у них появятся свои богачи, свои миллионеры. Миллионеры появлялись, но многие из них быстро ассимилировались в русской среде, теряя связь с народом. Пример тому – богатейшие сахарозаводчики Терещенко. Эта купеческая семья была родом из города Глухова, одной из бывших столиц Гетманщины. Артемий Яковлевич Терещенко, по прозвищу Карбованец, был из козацкого рода, выбился в купцы первой гильдии еще при матушке Екатерине. Его потомки приумножали капитал, строили рафинадные фабрики, покупали землю, акции коммерческих банков, но постепенно русифицировались. Последний представитель этого славного рода – Михаил Иванович Терещенко, банкир и будущий министр Временного правительства – был уже типичным русским европейцем.
Немногочисленные украинские аристократы и буржуа были редкими вкраплениями в многомиллионной массе селян. «Почти вся промышленность и помещичья земля на Украине принадлежат великороссам, малороссам и полякам, отрицающим всё украинское»[135], – признает позднее Павел Скоропадский.
Это обстоятельство предопределит характер украинской революции.
2
«Украина как раз была для России (а значит, в особенности для ее господствующих классов) колонией, которую Россия обирала немилосердно»