Она всегда укладывает меня на кровать, как ребенка, но никогда не ложится рядом. Лишь садится на краешек и нежно гладит мою грудь. Подчиняясь этой медитативной ласке, глаза начинают медленно смыкаться.
– Широ… – пробормотал я и тут же ощутил сильнейший толчок под дых.
Распахнув глаза, я попытался собрать в кучу крутящийся перед глазами мир, но падение на каменный пол резко прервало этот процесс.
– Какого черта… – прошипел я, поднимаясь на четвереньки и потирая ушибленную голову.
– Это я должен тебя спросить, какого черта ты меня бабьим именем называешь, – нарочито спокойно ответил до боли знакомый мужской голос.
По роже ему, может, дать, чтобы больше не будил занятых людей в такой манере? Нет, лень, да и бесполезное это занятие. По молодости сколько с ним потасовок ни устраивали, все равно каждый оставался при своем мнении. Может, потому мы и стали довольно эффективным следовательским тандемом.
– Я думал, он тут над делом кумекает, решил не мешать. А он дрыхнет!
– Утесов, – угрожающе прошептал я, поднимая с пола опрокинутый стул. – Во-первых, я не спал. Глаза на пару минут прикрыл, не больше. Во-вторых, даже если и так, имею полное право. Третьи сутки на ногах.
– Один ты, что ли, не спишь? Кто виноват, что жертвы участились? – картинно изогнув белесую бровь, он пустил мне в лицо облачко дыма.
Вот что с ним делать, столько раз просил не курить в моем кабинете. Не дай бог, бумаги подожжет, как их потом восстанавливать?
– Потуши сигарету, раздражает.
– А то что? – Он демонстративно стал пускать кольца.
Я завороженно наблюдал, как на шее Сани дергается кадык, а маленькие дымовые бублики покидают его рот и, поднимаясь под низкий потолок, постепенно разрастаются, тая в воздухе.
Где-то на грани моего разума в мутном тумане на мгновение появилась размашистая улыбка Чеширского кота и так же бесследно растворилась.
– Ты меня вообще слушаешь? – прокричал мне в самое ухо Утесов.
– А, чего? Нет… В смысле да, слушаю. – Я потер глаза и отвернулся к разложенным на столе папкам. Что-то в последние дни совсем сдавать начинаю, голова как каменная.
– Ну хоть честно ответил. – Напарник потушил окурок о подошву берца, по привычке свернул его буквой «с» и кинул обратно в пачку. – Я говорил о том, что пока ты по бабам во сне слюни пускал, мы тут с народом на станции поработали. Как и ожидалось, никто ничего не видел, не слышал.
– Челноков опрашивали?
– Конечно. Они нам таких баек понарассказывали… Только не по теме все.
– А водителей дрезин?
– При чем тут… – начал был Утес, но замялся под моим угрюмым сосредоточенным взглядом. – Нет, их не трогали. Все равно того, кто мог проезжать здесь в примерное время убийства, еще отловить надо. В штате транспортников водил же десятка два, не меньше!
– Значит, будем опрашивать все два десятка.
Подняв с пола форменную куртку, слетевшую ранее со спинки стула, я отряхнул ее и накинул на плечи. За пределами каморки начальника охраны