А что было ему делать, если прекрасным жарким июльским днем мы собрались на пикник с ночевками во Владимирскую область, в заповедную Мещеру? Здесь, на базе экспедиции Нечерноземья МГУ, жили с семьями и трудились наши выпускники. По приглашению Сергея Каменева мы и ехали к нему в гости по классическому «литературному» маршруту «Москва – Петушки». Ну, не бросим же мы Брюса в жаркой Москве! Мы решили «прикрыть» его в течение двух с лишним часов езды в переполненной пригородной электричке. Что бы ни говорили сейчас гоняющиеся за дешевой популярностью политики и журналисты, время «диссидентства» было довольно демократичным, особенно в сравнении с нынешними двойными стандартами демократии в мире. Никому из нас и в голову не приходило, что надо бояться всемогущественного КГБ. Все разговоры и современные публикации являются явным преувеличением, по крайней мере, для начала 80-х. Так или иначе, нам удалось без труда «прикрыть Брюса от слежки» и благополучно довезти его до места «возлияния» на берегу замечательного озера, где он точно не мог увидеть секретных оборонных объектов. Напротив, после своего пребывания в России он, напичканный до этого в своей Америке антисоветскими идеологическими штампами, как и мы антизападными, совершенно очевидно изрядно переместился влево в своих политических воззрениях, в чем искренне признавался после нескольких тостов. Нам оставалось этому верить, имея ввиду известную поговорку: «Что у пьяного на языке, то у трезвого в голове». Уезжая, Брюс, растрогавшись, одарил всех подарками на память.
Весь наш тогдашний и нынешний, уже весьма богатый опыт общения с зарубежными гражданами различных национальностей и вероисповеданий доказывает, что простые люди всегда договорятся между собой по самым сложным вопросам, если им не мешают бездарные политики. Главное объяснение этому феномену в том, что таким людям присущи обычные человеческие ценности, а не жажда власти или стяжательства.
С периодом нашего обучения в аспирантуре, с конца 1978 и до конца 1981 года, у меня связаны только самые светлые и приятные воспоминания. Причем их было так много, что перечислять все это бессмысленно. Чего стоит пример дружбы нашего «грузинского князя» Сосо со своим однокашником Колей Мочаловым. Однажды Коля прилетел с Сахалина в позднее время и прибыл в наше аспирантское общежитие навестить Сосо, когда многие из нас уже спали. Тут же все были подняты и собрались в комнате у Сосо. Коля привез очень много вкусной и свежей сахалинской икры двух видов, которую разложили в две огромных кастрюли. Бутылочку-то мы нашли, а вот хлеба найти не удалось: магазины ночью были закрыты, а будить весь этаж с вопросом «нет ли хлеба?» не стали. На всю жизнь запомнилось ощущение, когда маленький глоток водки закусываешь большими столовыми ложками икры. Но больше запомнилось даже не это (похожее ощущение я еще раз в жизни испытал в круизе по Амуру десять лет спустя), Сосо и Коля вспомнили тогда, что после выпускного банкета по окончании МГУ они как-то в суматохе не